Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Уходили в поле, русское поле,
птицы пели, все оставалось в силе,
посмотри, они давно пали,
воздух полон внезапной пыли.

Уходили так, как никогда не уходят,

плакали так, что слез не хватило,
по дороге мальчишки телегу катят,
как мамка меня, маленького, катала.

Лошадей в гриву,

лошади плакали голубыми словами,
ты улыбалась не мне, а криво,
губы не меня целовали.

Давид Паташинский. «Уходили в поле, русское поле…»

[1153].

У Давида Паташинского наблюдается и метафорическая обусловленность аномальных сочетаний с творительным падежом:

Утром в дом входит дух, говорит ох,
у него дым из ух, в голове плох,
у него вся семья в должниках,
как в жуках.

Он смотрит росой, плачет рукой босой

,подает пищу птицам и дуракам,
и разбегается злой лисой
таракан.

Тараканище, он духа боится весь,

у него вся семья в западне,
а ты мне ко мне не лезь
ко мне.

Я себе думаю духа и воздухом говорю

вполслуха доверяю главному янтарю,
дым из ух, изо рта боевой
поет гобой.

И начинает утро из всех стволов,

соль звука, и ты опять здоров,
голоса знакомые за стеной,
и нежная за спиной.

Давид Паташинский. «Утром в дом входит дух, говорит ох…»

[1154].

В строке Александра Месропяна сопьются дождём воробьи аномалия определяется тем, что глагол спиться в норме не требует никаких дополнений (в отличие от напиться):

там ягоды сны и кровавы
там птицы терпимы детьми
в надежде добра или славы

но вишни полягут костьми

прольются вином винограды
сопьются дождём воробьи

Александр Месропян. «там ягоды сны и кровавы…»

[1155].

В следующем тексте творительный падеж, вероятно, фразеологически производен от поговорки кот наплакал (о малом количестве чего-л.):

Ну вот и все, надежды больше нет, но есть мечта, которой
                              плачет кошка
голодная, что скажешь ей в ответ, и, каждым словом,
                        как бы понарошку
он очертил приюты и луга, квартиры мелкие, задумчивые пабы,
был сам себе и гончий, и слуга, не пил с лица ни девушки,
                                       ни жабы,
не отрицал, что голос невелик, но вел вовсю, и всей ему хватало,
и если повернулся материк, то это он вздыхает так устало.

Давид Паташинский. «Война»

[1156].

В стихах Давида Паташинского есть немало контекстов, в которых творительным падежом управляет прилагательное. В таких случаях творительный падеж приобретает ограничительно-уточняющее значение:

У этой жизни жизни нету, а остальное поищи,
не доверяя амулету, бегут по золоту клещи,
рокочет каменная глотка, во всем привычка околотка
забрать и пользовать до дна, а ты глазами холодна

.

Давид Паташинский. «У этой жизни нет сюжета, греми, жестяная манжета…»

[1157].

Событием обычен

, жег свечу бы случайный сон, полночныйгражданин, и птичьи получаются причуды ловить лицом
попутчиков равнин.

Давид Паташинский. «На слух и хлеб не вырастут слова…»

[1158] ;