Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Прошло три долгих, долгих, длинных,
длинных года.
Менялась валюта, менялась погода.
Сменяла Танюху Анюта.
Менялись министры и мода
Светились и погасали

светильникии погасальники.
Менялось внутри холодильника.
Ржавело дно умывальника.

Рома Воронежский. «Прошло три долгих, долгих, длинных…»

[597].

В следующем контексте вторичная имперфективация указывает на такое свойство глагола: нормативная форма образуют – двувидовая, при том, что производящий инфинитив образовать двувидовым в современном языке не является[598]:

Найти охотника. Головоломка.
Вся хитрость в том, что ясень или вяз,
Ружье, ягдташ, тирольская шляпенка
Сплошную образовывают

вязь.

Сергей Гандлевский. «Найти охотника. Головоломка…»

[599].

Многочисленные примеры с глаголом упадать побуждают обратиться к проблеме стилистической принадлежности нестандартных (для современного языка) форм вторичной имперфективации:

Я корову хоронил,
Говорил сестре слова.
На оплот крапивных крыл
упадала

голова.

Вадим Месяц. «Я корову хоронил…»

[600] ;

Задремал под сенью ракит
синий кит.
На обед умял антрекот
серый кот.
Упадает

с сирых осинапельсин.
Ты его небольно кусни —
и усни.

Алексей Сычев. «Колыбельная»

[601] ;

С тысячей выбранных точек
Щастия слово извлечь.
…Зелен и синь, как платочек,
Мир, упадающий

с плеч.

Мария Степанова. «Призрак черемухи в каждой…»

[602] ;

Когда сквозь синих туч на воды упадает
косой последний луч в озерной тишине,
и льется по волне, и долго остывает, —
не страшно ли тебе? не стыдно ли тебе?

Тимур Кибиров. «Вместо эпиграфа. Из Джона Шейда»

[603] ;

В прах упадать

 – не моемуСтану!
Да не предстану, разлуку свою
Пряча.

Ирина Ратушинская. «Не для меня византийский наклон…»

[604].

Глагол упадать помещен в словари современного русского языка с пометой устар. (Ожегов, Шведова 1992: 865; Словарь 1984: 500). С XVIII века до наших дней он употребляется как традиционный поэтизм[605].

Обратим внимание на разнообразную стилистику контекстов. В стихах Вадима Месяца глагол упадать воспринимается как просторечно-диалектный, у Алексея Сычева он органично вписывается в абсурдно-игровой контекст, Мария Степанова включает этот глагол в цитатный контекст с отсылкой к лирической ситуации (Синенький скромный платочек / падал с опущенных плеч…). В строчках Тимура Кибирова отсылка к классической поэзии одновременно и пародийна, и лирична, у Ирины Ратушинской этот глагол становится элементом энергичной взволнованно-пафосной речи.

Некоторые глаголы вторичной имперфективации проявляют потенциальную принадлежность к высокому стилю. Это видно в случаях, когда производящей базой авторских форм становятся глаголы из библейской фразеологии. Однако употребление трансформированных библеизмов обнаруживается в пародийных контекстах:

Когда из тьмы небытия
Росток взрастает бытия
И возлюбляет

бытиеА темное небытие
Он отрицает
То Бог его за это порицает:
О ты, кусочек бытия
Над бездною небытия
Что прищурился

Дмитрий Александрович Пригов. «Когда из тьмы небытия…»

[606] ;

Испуг, которому причину
Обрящивать

не чаял я,Меня повергнувший в пучину
Смердящего отчаянья —
Уже как будто бы проходит,
И ничего не происходит

Алексей Сычев. «Анатолий Севрюгин»

[607].

Другие примеры вторичной имперфективации: