Гранат и Омела (СИ)

Выйдя к окраине лагеря, Дамиан отвязал еще двоих коней и прицедил их поводы к седлу Гордеца. Когда они дошли до убитых инквизиторов, кони начали прядать ушами и раздувать ноздри, чуя кровь. Дамиан понял, что в боях их не испытывали, хотя и были обязаны. Видимо, халатность и стяжательство некоторых наставников приграничных Храмов опять дали гнилые всходы. Пусти инквизитора на такой лошади в бой — потеряешь обоих. Зато в чьем-то кошеле прибавилось задорно звенящих монет.

Когда это все закончится, мы с Симеоном наведем порядок в Храме.

Набросив повод на ветку, Дамиан по-быстрому обыскал трупы. Забрал себе чужой санграл, оружие и накидал на мертвых братьев хлама. Это, конечно, не остановит погоню, но немного задержит второй отряд храмовников. Им сначала нужно будет разобраться, что здесь произошло. Небрежно засыпая кровавые следы снегом, Дамиан старался не думать о том, что убил своих братьев. Не в первый раз. Однако мысли о том, что он настоящий предатель, были как колючая заноза в голове — никак не желали исчезать.

Закончив, Дамиан подобрал повод и пошел искал вёльву. По его предположениям, у них было совсем мало времени, чтобы уехать с поляны до того, как собаки нападут на след. Проглядев половину лагеря, он начал нервничать. Ее нигде не было видно. Как и оставшихся коней. Дамиан позвал ее. Сначала тихо, стараясь не кричать по ветру, чтобы его голос не унесло в ту сторону, откуда мог появиться отряд. Потом громче, но Авалон не отозвалась.

— Да какого горна?

Он привязал повод к ближайшему возу возле королевского шатра и снова позвал вёльву. В ночное небо взвился только пар ее имени.

— Чего орешь? Я здесь!

Дамиан едва не вскрикнул от неожиданности, но, обернувшись, сумел сдержаться, спрятав эмоции под маской раздражения. Авалон, вскинув полог, вышла из королевской палатки Трастамары.

— Где тебя носило? Нам нужно уходить!

— Я кое-что искала в…

— Дай сюда, — потребовал он, протягивая руку.

Она удивленно уставилась на него, так и не договорив фразу.

— Зачем?

— Это приказ. Пока мы вынуждены держаться вместе, никакого колдовства. Это понятно?

Она молчала.

— Давай сюда! — надавил он, настойчиво вскинув руку.

Авалон нехотя повиновалась. Выудила из-за пазухи два мешочка. В одном виднелись зерна граната, в другом — сушеные травы.

Вёльвская ересь.

Недолго поколебавшись, она протянула руку и разомкнула тонкие пальцы. На холоде тепло от ткани покрыло кожу Дамиана мурашкам. Он с отвращением сомкнул кулак. Ему хотелось вышвырнуть эту мерзость в снег, но он остановил порыв, осознав, что эти вещи пригодятся ему, как доказательства ее вины.

Кривясь от гадливости, он убрал их себе. После чего заставил Авалон показать, где она оставила двух лошадей, которых он велел поймать. Она привязала их за королевским шатром. Он не успел скомандовать «залезай» и даже подумать о том, что вёльва, возможно, никогда не ездила в седле, когда она уверенно забралась на спину одной из кобыл. Прибрав к рукам повод, Авалон собралась управлять лошадью сама. Однако Дамиан, заскочив в седло гнедого мерина, выхватил повод у нее из рук. Она попыталась запротестовать, но Дамиан отмахнулся и пустил лошадей рысью.

Он правил по звериным дорожкам, пытаясь запутать преследователей. Спускал коней в овраги и продирался сквозь колючие кустарники. Шипастые ветви цеплялись за одежду и шерсть лошадей. Снег сыпался на их лохматые гривы. Дамиан то и дело менял руку на поводе, чтобы погреть вторую о шею. Холод пробирался сквозь его егерскую одежду — порывы ветра прорезали теплую шерсть, точно нож.

Пробравшись через подлесок, они спустились в ущелье. Солнце окончательно скрылось за склоном, оставив только красный ожог над горизонтом. Ночь заполнила ущелье, точно пролившиеся чернила. На небе рассыпались искрящиеся звезды и показался тонкий ломтик месяца.

Когда они преодолели несколько лиг в темноте, Дамиан заметил мерцающие блики воды. Вздох облегчения вырвался из его груди. Обрадовавшись, что правильно запомнил дорогу, он решительно направил лошадей к ледяной реке. Стоило сбить запахи раньше, но сначала им нужно было преодолеть опасные участки пути как можно быстрее.

Пройдя вверх по течению и перебравшись через ручей, ломая тонкий лед, они услышала вой — долгий нарастающий звук, ветром прошелестевший в ущелье. Дамиан понял, что собаки их нагоняют. Он знал, что поступил правильно, сначала уйдя с опасной местности, но чувство вины все равно вгрызлось в его мысли. Сбей он запахи раньше, волкодавам было бы труднее взять след.