Гранат и Омела (СИ)

В ее ушах звучали прощальные слова Каталины, пока они спускались к парадным воротам. Придворные выстроились по обе стороны от проходов и кланялись, когда Авалон и Бас проходили мимо них. Отовсюду звучали прощальные слова, пожелания счастливого союза и сожаления, что не все смогут присутствовать при бракосочетании. Авалон сдерживалась, как могла, но вскоре ее ноги сами собой ускорились, чтобы избежать чрезмерного внимания. Кто-то мог узреть за личину и понять, что она никакая не Каталина.

Бас шел за ней, успевая при этом благодарить придворных и извиняться за рассеянность спешащей королевы. Он баловался и отпускал дерзкие шутки о том, что Каталина так бежит, потому что ей невтерпеж опробовать нефритовый жезл короля Горлойса, о котором ходит столько легенд. Мужчины и женщины в толпе покатывались со смеху, а Авалон глубоко дышала, пытаясь справиться с нахлынувшей паникой. Карета появилась в поле ее зрения, когда она выскочила из замка. Гравий под ногами похрустывал в унисон со стучащими в голове кровью и мыслями: «Беги, беги, беги!»

Заскочив в карету, Авалон запуталась в платье и рухнула на сиденье, обитое золотым бархатом, едва не разбив локоть. Бас ногой отодвинул подол ее платья, ловко забрался следом и залихватски захлопнул дверцу. Шторка от рывка лошадей развернулась и закрыла окно.

Авалон откинулась на сиденье, прижав руку к груди. Сердце колотилось, точно обезумевшее.

— Я не справлюсь, — прошептала она, чувствуя, как задыхается. — Я не справлюсь!

Басилио многозначительно ухмыльнулся.

— Ну знаешь, много талантов, чтобы раздвинуть ноги и не требуется…

— Бас! — Авалон взорвалась на крик, но тут же понизила голос, смутившись. — Ты разве не понимаешь? Инирцы убьют тебя, убьют меня, убьют Хорхе… Они!.. Они убийцы!

— Никого эти инирские ящерицы не убьют, — посерьезнев, сказал Басилио и, вытащив из внутреннего кармана дублета мешочек, протянул ей. — И ты не беспомощна, Авалон. Здесь пять больших зерен. Каталина отобрала лучшие и самые мясистые, какие только были в ее коллекции. Если нужно, заверни этого хромоножку в рог, обездвижь, изнасилуй и убей.

Авалон оцепенела, глядя на Баса. Он никогда не казался ей кровожадным и жестоким, но эти слова… Она испугалась его, но мешочек взяла и спрятала в потайной карман. А позже, спустя несколько часов молчания, поняла, что он прав. И Хорхе был прав. Ей придется ожесточить свое сердце, чтобы выполнить приказ Каталины.

Она много спала в дороге и мало виделась с королевой, эскорт которой присоединился к ним через полтора дня. Слишком велик был шанс, что их увидят вместе и распознают обман.

Авалон часто снились тени, цветущий гранат, кровь и зубастые монстры, сотканные из черного тумана.

Дни сменяли дни. Солнце первую неделю проливало расплавленное золото на обожженную и бесплодную землю Трастамары, из окна виднелись заросли вереска, которые по вечерам казались черными, страшными и древними. Главный тракт вился на северо-восток через бурые каменистые поля и холмы, выметенные сухим, жарким ветром.

На восьмой день отряд Каталины съехал на западный тракт, а делегация, отправлявшаяся на свадьбу, свернула на восток, к Иниру. Дорога следовала извивами высохшей части реки Тегус и вела сквозь пожухшие ивовые леса и голые пшеничные поля мимо старой заброшенной мельницы, чьи лопасти скрипела на слабом ветру, как старушечьи кости. Через три дня приток принес в основное русло воду, и воздух у Тегуса стал влажным и тяжелым, словно испарения свинца. По ночам на берега наползал туман, из-за чего привычный мир терял очертания.

Авалон почему-то считала, что сможет увидеть момент, когда они покинут страну ее рождения. Она воображала себе черту, где сухая почва и песок заканчиваются и уступают место твердой земле и снегу — типичному ландшафту Инира. Ей казалось, что она ощутит это в воздухе, выдохнет жаркий воздух Трастамары и вдохнет мертвый холодный воздух Инира. Однако пейзаж за окном начал меняться постепенно. Почва медленно оживала, появлялась зелень и живность. Иногда по вечерам Хорхе подъезжал к карете и указывал Авалон на широкие рога буйволов, которые плыли в промозглом тумане, будто полумесяцы. Вблизи она так их и не увидела[db2], потому что ей не давали далеко уходить от кареты. Да и останавливались они только для того, чтобы дать коням отдохнуть, поесть овса и попить из Тегуса, а заодно подкрепиться самим.

Авалон чувствовала себя неловко, когда ее окружала помимо охраны еще и целая рота слуг. Они, облаченные в льняные одежды золотых, королевских цветов, бесшумно перемещались в кожаных паттенах, и подносили ей и сопровождающим придворным тарелки горячего супа из батата. На огромных тарелках в молочной, зеленой траве лежали: куски сыра бри с горчицей, медом и вишневым конфитюром; тонкие кусочки копченой оленины, украшенные маленькими маринованными луковками; крошечные птичьи печенки, тушеные в чесночном и грушевом масле; перепелочные грудки, приправленные соусом из изюма и острого имбиря; сушеные сливы и фиги, распаренные в топинамбурном сиропе и засахаренные персики.