Граница

Дверь легко распахнулась, и Йохан замер на пороге. Баронесса Катоне изящно сидела в кресле, за бюро, и бездумно листала книгу. Три свечи озаряли ее нежное лицо, но одета Роксана была не по-домашнему, а в бальное платье с широким панье, словно недавно вернулась домой. Она точно не замечала Йохана, и пока он стоял, не решаясь войти, прозвучал медовый голос Роксаны:

- Заходи же, глупый Лис, и рассказывай. Мне интересно знать, отчего ты ворвался посреди ночи в мой дом.

Она глядела на него в зеркало, и Йохан поймал ее взгляд. Роксана не опустила глаз, только чуть улыбнулась.

- Твой слуга прислал меня.

- Герхард? Он, верно, выжил из ума.

- Не совсем. Так или иначе, он попал в тюрьму.

- Герхард? – она высоко подняла брови, но, кажется, ничуть не удивилась.

- Именно. Вместе со мной.

- Что же вы сделали? Ограбили вдвоем прохожих?

- Мы… повздорили. Он решил сдать меня страже.

- А потом ты говоришь, что он прислал тебя сюда!

- Но это истинно так.

Роксана насмешливо покачала головой и зевнула, прикрыв ладонью рот.

- Мы бежали из тюрьмы. К тебе, - настойчиво повторил он.

- Такого ты еще не выдумывал… - она поманила его к себе, и Йохан подошел, будто зачарованный. – Садись сюда, - приказала баронесса, указав на пол рядом с собой, и Лисица послушался. Под складками платья он чувствовал тепло ее тела, и неожиданная близость пьянила. Роксана не отодвинулась, разрешая ему дотронуться до ее лодыжки, и велела:

- Налей мне вина. Оно стоит рядом с тобой.

Она протянула ему бокал, и их пальцы на короткий миг соприкоснулись. Йохан обернулся, разыскивая бутылку, и кое-как вытащил пробку зубами, чтобы не беспокоить раненую руку. Баронесса внимательно за ним наблюдала, и Лисица не мог понять выражения ее лица. Он передал ей бокал, и на этот раз прикосновение было длинней, словно баронесса не желала его прерывать.

- Итак, по твоим словам, Герхард послал тебя сюда, - заговорила Роксана, когда отняла руку. – Зачем?

- Он хочет, чтобы я что-то для него сделал.

- А. Герхард хочет загрести жар чужими руками, - ее лицо переменилось, на нем мелькнула тревога.

- Тебе это не нравится?

- Мне? Что ж, если в дом залезла драная лисица, - она пощекотала его руку носком туфельки, - наверное, это мало кому понравится. Я не ждала вас и не приготовила гостевых постелей, но вряд ли лисы к этому приучены, верно? Они могут довольствоваться мягким уголком, на которое навалено сено, объедком куриного крылышка, ошейником с крепкой цепью… Так?

- Нет, не так.

- А как? – с любопытством спросила Роксана.

Йохан посмотрел на нее снизу вверх. На ее гладком лице застыло выражение довольства, смешанного с интересом, и темные глаза ярко и влажно блестели в огне свечей.

- Драную лисицу можно отмыть, и она обернется кем-нибудь иным.

- Пф! – воскликнула она и пригубила вино. – Можно подумать, здесь лисья богадельня. Хотя в таком виде я, конечно, не могу тебя пустить на свои чистые простыни. Глупый лис, - неожиданно печально добавила Роксана и легонько пнула его носком домашней туфли в спину, - ты сам не знаешь, во что ввязался.

- Расскажи же.

- Сегодня я слишком устала для долгих разговоров, - отрезала баронесса. - Это преступление – требовать от женщины, чтобы она после бала принимала у себя беглых бродяг. Так и быть, вы здесь останетесь, но вначале я собираюсь отстирать тебя от грязи и крови.

Она потянулась к колокольчику и позвонила. Пока Камила поднималась по лестнице, Роксана погладила Йохана по щеке и с показным отвращением понюхала кончики пальцев. Она была так очаровательна и так непредсказуема, что Лисица перестал даже гадать, что случится дальше.

- Приготовь ванну, воду, мыло, бритву и что-нибудь из чистого исподнего господина Грау, Камила, - велела Роксана, когда служанка появилась в дверях. В руке у девицы снова блестел пистолет. Камила сделала книксен, не выразив ни малейшего удивления, и через несколько минут крикнула, что все готово.

- Идем же, грязный лис, - позвала Роксана. – Смоем грязь, побреем тебя, зальем лучшими духами, чтобы перебить твою вонь.

- Ты собираешься делать это сама? – не утерпел спросить Йохан.

Бокал вернулся на стол, и баронесса вытерла губы кружевным платком, прежде чем встать.

- Ты так любопытен и так недогадлив, - с укоризной сказала она. – Камиле и так придется не спать сегодня, в святую рождественскую ночь.

Йохан тоже поднялся.

- Ты самая удивительная женщина, которую мне довелось встречать, - искренне сказал он, и Роксана хлопнула его по щеке платочком.

- А из тебя плохой льстец, даже если ты говоришь правду, мой драный рождественский лис.

Лисица не мог отвести от нее взгляда. Баронесса была изменчива, как погода в мае, и такой ему еще не доводилось ее видеть. Она была и покорна, и неуступчива, ласкова и холодна, манила и отталкивала одновременно. Ему казалось, что побег из тюрьмы случился лишь ради нее, ради этого мгновения близости, когда она была так желанна и так далека. Роксана поманила его за собой, и точно в мороке он пошел за ней вниз.