Граница

В самом деле, на этот раз обошлось без боли, точно вода и холод смыли резь. Диджле проморгался и потер веки большими пальцами – мир вокруг оказался гораздо ярче, чем ему казалось в заключении.

- Который час? – хрипло спросил он.

- Полдень миновал, - Лисица внимательно взглянул на него, но осман кивнул: все в порядке, мол. Диджле взглянул на небо и отполз в сторону – оттуда донеслось бормотание на незнакомом языке, осман бил поклоны, как мог – видно, возносил благодарственную молитву.

- Он молится. Это недолго, - негромко проговорила София. На ее курносом задорном носу виднелось пятно, и Лисице захотелось стереть его. Он достал из-за пояса старый платок и смочил его в воде.

- Не бойся, - предупредил он девицу. – Сейчас будет мокро.

Она доверчиво подставила ему лицо, и он коснулся его платком.

- Я сейчас не очень красивая, - виновато и невнятно произнесла девица. - Наверное, уродина, да?

Ей было лет восемнадцать, не больше, и уродиной бы ее никто не назвал. Волосы кое-где свалялись и растрепались, а корсет стал ей велик – под худенькой шеей сильно выступали косточки, и девица напоминала одуванчик на тонком стебельке.

- Ничуть, - заверил ее Лисица.

- У меня ноги щиплет и они болят, - она приоткрыла глаза и теперь кокетливо глядела на Лисицу.

- Я могу понести тебя на спине.

- Как тебя зовут, спаситель?

- Иоганн, - Лисица глядел на ее лодыжки и сбитые ступни - вряд ли ей вообще когда-то приходилось много ходить, слишком нежны пятки.

- Иоганн… Здесь так не говорят. Ты с севера?

Лисица кивнул.

- Я тоже не отсюда, - призналась она, уже открыто разглядывая Лисицу. – Я ехала к родственникам, но мою карету ограбили, а слуг убили. Если бы не Вольфхарт, я бы погибла и опозорила бы отца. Меня зовут София-Амалия. Мой отец - барон фон Виссен из Ансбаха.

- Неразумно ссылать свою дочь в такую глушь.

Она чуть смутилась, но тут же ответила:

- А ты слишком нахален для простого разбойника, Иоганн.

- Это оттого, что я не разбойник. Давай-ка омоем тебе ноги в ручье, прежде чем идти дальше.

Лисица помог Софии подняться, и та зашла в ручей, подобрав подол. Баронесса даже и не подумала, что добровольный помощник может заглянуть ей снизу под юбку или, быть может, наоборот, рассчитывала на это. Она морщилась от холодной воды, пока Лисица протирал ей лодыжки, и, балуясь, брызгала на него водой, отчего он щурился и отворачивался.

- А как ты узнал Вольфхарта? Я дала ему это имя, чтобы показать, что он отважен, как волк! Он сражался за меня с разбойниками – голыми руками. Мне щекотно!

- Случайно, - Лисица провел по ее узкой лодыжке пальцами уже ради удовольствия, и София тут же норовисто плеснула в него водой.

- Я думаю взять его в слуги. Пусть будет моим стражником! Но он так много молится, что мне иногда даже страшно. Может быть, он обратится в истинную веру?

- Стражником? – Лисица представил себе османа, который следовал за баронессой по пятам с ятаганом и следил, чтобы она была закутана по магометанскому обычаю. Он невольно заулыбался, и София сердито на него зыркнула.

- Мои двоюродные дядя и тетя, господа фон Бокк, позаботятся, чтобы я ни в чем не нуждалась и никого не боялась. А чем ты занимаешься, Иоганн?

- Спасаю прекрасных девиц и глупых османов.

- За мое спасение тебе тоже причитается награда, - София обрызгала его в последний раз и разочарованно вздохнула, когда он потянул ее выходить. Диджле все еще самозабвенно молился и не замечал ничего вокруг себя.

- Награда – это хорошо, - Лисица усадил баронессу на камень. Дожить бы до этой награды, дойти бы до города, а там рассказать местным гренцерам, где искать змеиное логово. Нет-нет, но его колола совесть, как он поступил с горбуньей – только подумать, он даже не помнил, как ее зовут. То ли Сусанна, то ли Цецилия – немецкое имя, и говорила она по-немецки хорошо, только с акцентом. Странно, что брат ее так походил на влаха.

- Наклонись ко мне, - попросила София. Он послушался, и девушка неожиданно обняла его за шею и поцеловала в губы. Лисица осмелел и обнял ее, но баронесса тут же оттолкнула его и погрозила пальцем.

- Это была часть награды, - она приложила палец к губам и с лукавством поглядела на него.

- Такую награду я предпочитаю получить в теплой постели, - проворчал Лисица. Баронесса его не стеснялась, видно, принимала за своего слугу, с которым можно делать все, что захочешь. Будь они наравне, наверняка бы София предстала перед ним примерной девицей, которая и думать не думает о поцелуях с незнакомцами.

- Разрешаю тебе мечтать об этом, - важно сказала девушка, и ее курносый нос задрался еще выше.

Где-то в чаще закуковала кукушка, и от порыва ветра на Диджле упала ветка. Осман отбил последний поклон и поднялся – теперь он не кренился из стороны в сторону, будто молитва придала ему сил. Лисица достал из походного льняного мешка свой завтрак из хлеба и ветчины, который приберег для османа. Половину он протянул с насмешливым поклоном баронессе, и та тут же вонзила в хлеб острые зубки, вторая досталась Диджле. Осман торопиться есть не стал и первым делом подозрительно обнюхал ветчину.