Граница

Этан снова остановился. Сбросив с плеча вцепившуюся в него руку майора, он попробовал еще раз, набрав энергии из полного и неисчерпаемого источника, – он это знал, и его самого пугали страшные глубины этого источника. Это непостижимое средоточие силы всегда, как только возникала нужда, появлялось у него под рукой, и теперь такой момент настал. Пот градом катился по лицу Этана. В нем поднималась и росла мощная волна. Из пальцев или из всей руки, а возможно, из всего его тела – он и сам не вполне это понимал – вылетели тысячи пылающих, поражающих элементов в форме пули; внешне это походило на рваные серебристые молнии. Силовое поле вокруг паука вспыхнуло тысячами искр и через две секунды оказалось пробито. Продвигающаяся по плиткам пола тварь взорвалась, и тысячи ее черных кусочков, врезавшись в стену, черными ручейками стекли вниз.

Пылающий синий гигант успел вырасти до двенадцати футов и стал прозрачным, как тень; он продолжал метать в оставшихся двух пауков огненные шары, пролетающие мимо Этана. Мальчик не ощущал от них никакого жара, но, когда они беззвучно проносились мимо него, ему казалось, что его плоть отделяется от костей. Первый пронесся мимо паука и пробил в бетонной стене дыру с оплавленными краями, за ним полетел второй, третий и четвертый, с шипением исчезая в силовом поле паука, и только пятый пробил защитную преграду: тварь охватило синее пламя. Первый подбитый паук распадался на глазах, дергаясь в черной луже; «тук… тук… тук…» – издавал он звуки, словно механизм, который работал уже лишь по инерции.

Четвертый паук пошел прямо на Этана; одновременно сквозь стены стали проходить и материализоваться на глазах сайферские солдаты.

– Назад! Все назад! – кричал майор Флеминг своим бойцам.

Повторять приказ дважды ему не пришлось. Капитан Уолш встала на одно колено и расстреливала в паука уже вторую обойму, но, увы, пули, как и прежде, мгновенно сжигались. Из таинственных глубин своего существа Этан выпустил еще один залп концентрированной энергии, рукой направив ее поток в сторону цели. Он чувствовал, что сердце его уже идет вразнос, но струя мощной энергии не прекращалась, раскаляя воздух между ним и пауком, и тысячи новых пылающих пуль и серебристых стрел-молний продолжали бить в одну точку его защитного поля. Попавший туда же один из синих шаров гиганта пробил его наконец, и более десятка пуль Этана пролетели сквозь эту дыру. Паука с раскрытой красной пастью, так и не успевшего откусить Этану голову, охватило синее пламя, и чудище взорвалось, разлетевшись на мелкие кусочки.

Сквозь стену проникли восемь безликих сайферских солдат. И все как один принялись палить из своих мясистых черных орудий в синего гиганта, который когда-то был человеком. Четырнадцать раскаленных добела шаров одновременно ударили в истончившуюся двенадцатифутовую фигуру, а два, вращаясь, пролетели мимо, над головой бойцов Флеминга, толпы гражданских, в том числе Джека-горгонца, и пробили две дыры в потолке торгового центра.

Времени на размышления у Этана не осталось, надо было действовать. Рой маленьких огненных пуль и серебристых молний с негромким треском вылетел из руки и поразил сайферских солдат – одного, потом второго, третьего и четвертого, превратив их в дымящиеся ошметки, пахнущие кровью кузнечиков. Два раскаленных добела шара просвистели над головой Этана, и он упал на пол, но тут же нацелил оружие массового поражения, в которое превратилась его рука, и уничтожил пятого, потом шестого и седьмого сайферов, сделав из них кучу крутящихся горящих фрагментов. Восьмой развернулся, исчез в стене и был таков.

Синий гигант покачнулся. Пламя его стало гаснуть. Вот еще несколько последних вспышек – и огонь пропал. Осталась лишь высокая истонченная фигура из серого пепла. С шуршанием, похожим на тихий вздох, фигура рассыпалась в кучку праха… Таков был конец лысого коротышки по имени Берт Рэткофф.

Скорчившись на полу среди толпы потрясенных людей, старающихся любым способом спрятаться от опасности, Джефферсон Джерико поднял голову и посмотрел на Воупа, который один все время боя продолжал стоять. И лишь Джефферсон заметил на руках Воупа растущие черные колючки и проступившие желтые пятна: горгонцу тоже не терпелось принять участие в схватке, и лишь чувство ответственности за свою миссию помешало ему это сделать. Но вот колючки исчезли, кожа снова приняла человеческий оттенок, и Воуп ответил Джефферсону Джерико презрительным, насмешливым взглядом, видя в этом ничтожестве столь постыдную даже для землянина трусость.

Этан опустился на колени: страшная усталость навалилась на него. За спиной слышались испуганные крики растерявшейся толпы. Кто-то схватил его за плечо, помогая встать, но ноги его совершенно ослабли, и он снова чуть не упал.