Гранты, «бумагология» и договор подряда, или Что собой представляет сегодняшняя польская наука

Грантовая система, которая признана как одно из главных орудий в осуществлении этой цели, порождает многие явления, которых нельзя не назвать патологическими. Она превращает научных сотрудников в менеджеров грантовых проектов и делает чуть ли не основным их занятием поиск средств для финансирования своих исследований. Сам процесс поиска информации про конкурсы, стажировки, стипендии занимает очень много времени, не говоря уже о подготовке заявки (часто на английском, например, НЦН в случае большинства своих конкурсов требует два варианта заявки: польско- и англоязычный) и обо всех формальностях, связанных с ее подачей, получением денег, управлением проектом, подготовкой отчетов. Люди, которые в состоянии совмещать эту на самом деле «вторую работу» с действительно плодотворной и чего-то стоящей научной работой, конечно, в природе существуют, но большинство тех, которых я знаю лично, вынуждены выбирать: либо они остаются учеными, пытаются как-то заниматься наукой на свою зарплату и пытаются удержаться в рядах научных сотрудников (по новым критериям оценки производительности ученого их обычно должны уволить), либо они совершенствуются в искусстве получения грантов и активно действуют в пользу улучшения своих позиций в научных рейтингах, без чего и получение гранта невозможно, так как победа в конкурсе обусловлена во многом обладанием высоким рейтингом.

«Научные достижения» — следующая ключевая фраза в разговоре о польской науке. Ее «реформаторы» заявили о необходимости создания механизмов, которые позволили бы верифицировать научную деятельность отдельных сотрудников, оценить ее уровень и качество. В итоге за последние годы была разработана система параметризации: за каждое «научное достижение», за каждый вид научно-профессиональной деятельности — публикацию статьи или книги, участие в конференции или в научном проекте, выполнение административных функций в рамках своего института или факультета — научные сотрудники получают определенное количество баллов. По идее «реформаторов», именно это должно отражать качество ученых. Этот замысел имеет катастрофические последствия для науки. Давайте подумаем, например: сколько действительно хороших, оригинальных и вносящих что-нибудь новое в науку статей может за один год выйти из под пера ученого-гуманитария (я не буду рассуждать насчет представителей естественных и точных наук, так как там другая специфика, которая лично мне не очень знакома)? Сколько, учитывая, что он или она одновременно работает над докторской, готовится к семинарам и ведет их (стандартная нагрузка вузовского преподавателя — 210 часов в год, то есть 3–4 семинара в семестр), ездит на конференции, консультирует дипломные работы студентов, готовит заявки на грантовые конкурсы, плюс еще занимает какую-нибудь административную должность в рамках своего института[21] и занимается разнообразной, невероятно раздутой «бумагологией» (разработка образовательных программ, стратегии развития факультета, написание отчетов по научной деятельности и т.д.)[22]? И это даже не учитывая, что наверняка он или она еще по вечерам дает частные уроки школьникам и на выходных читает лекции в каком-нибудь частном вузе, чтобы связать концы с концами. Ну сколько статей можно, будучи честным человеком и подлинным ученым, написать за год? Две? Три? Конечно, с точки зрения системы параметризации это недостаточно. Нужно писать больше. Содержание написанного уже никого не интересует. Критерии оценки научных достижений — чисто количественные; качество написанных ученым трудов, или, например, качество студенческих дипломных работ, созданных под его руководством, не оценивается вообще.

Не может быть подлинно хорошей науки без творческой свободы, без возможности рассуждать, исследовать и писать ради научного интереса и желания приблизиться к научной истине. Архимед придумал свой закон, принимая ванну. Для Ньютона вдохновением для создания теории тяготения стало яблоко, падение которого он наблюдал, сидя погруженным в размышления. У кого из польских ученых есть сегодня время, чтобы сесть и погрузиться в размышления? Их же загнали в беличье колесо. Главное — бежать, не задумываясь о смысле этого бега. Пренебрегать правилами могут разве что самые маститые профессора, которым это позволяет позиция, какой они уже достигли — и научная, и занимаемая в рамках университетской административной иерархии. Но молодые ученые, которые не согласны работать по новой системе производства научных знаний, будут из науки вытесняться, будут заменяться «менеджерами научных проектов», которые должны уметь в первую очередь хорошо себя продать, и профессиональная деятельность которых сосредоточена вокруг очередного отчета по очередному гранту.