Гражданская война в России. За правду до смерти

А. Колчак определил политические идеи своей диктатуры, установленной в Сибири, следующим образом: «Население ждет от власти ответа…, – Вопрос должен быть решен одним способом – оружием и истреблением большевиков. Эта задача и эта цель определяют характер власти, которая стоит во главе освобожденной России – власти единоличной и военной»{1626}. Эти цели ничем не отличались от целей диктатур установленных ген. Деникиным и ген. Миллером: все «белые» диктатуры на Севере, на Юге и в Сибири, используя определение Головина, являлись диктатурами «узковоенными».

Но «даже военная диктатура, – приходил к выводу Деникин уже в эмиграции, – для того, чтобы быть сильной и устойчивой, нуждается в поддержке могущественного класса, притом активного, способного за себя постоять, бороться. Наша же средняя линия вызвала опасение одних классов, недоверие других и создала пустоту в смысле социальной опоры вокруг»{1627}.

Единственной политической «опорой» военных диктатур «белых» генералов оказались российские либералы.

На Юге России, конституция Добровольческой армии принятая, 4 октября 1918 г., и ставившая главным принципом верховную и неограниченную власть лидера армии, была написанная двумя кадетскими адвокатами К. Соколовым и В. Степановым{1628}. Определяя характер этой диктатуры, видный либерал П. Струве утверждал, что Деникину необходимо положить руль направо и, отметая всякое соглашательство, твердо проводить военную диктатуру{1629}. Практическую реализацию этого курса определял лидер кадетов П. Милюков, который отрицал возможность коалиционного правительства с социалистами, ссылаясь при этом на опыт Временного правительства, который по его словам показал, что коалиционное правительство не будет эффективно. «Диктатура Деникина уже существует, утверждал Милюков, и все антибольшевистские партии должны признать ее»{1630}.

В Сибири составленный из либералов «Совет министров принял всю полноту власти и передал ее мне, Адмиралу Александру Колчаку»{1631}. Правительство Колчака возглавил один из кадетских лидеров В. Пепеляев, который находил: «спасение в единоличной военной диктатуре, которую должна создать армия»{1632}. Итог подводила ростовская конференция партии кадетов (29–30 июня), которая постановила «в отношении общенациональной платформы считать руководящими начала, провозглашенные в декларациях адмирала Колчака и ген. Деникина»{1633}.

Именно либеральные идеи и офицерские настроения определили политическое лицо военных диктатур «белых» генералов и их классовый характер. Кадеты и офицеры отрицали любую возможность сотрудничества с социалистами, все социалисты, еще с Временного правительства, были для них такими же врагами, как и большевики. Свои идеи правой военной диктатуры либералы смогли реализовать, только поддержав диктатуру ген. Деникина, таким образом, они установили свою монополию на власть на полгода раньше большевиков.

Эту данность подчеркивал один из наиболее глубоких исследователей истории Гражданской войны В. Голдин: «эволюция антисоветского режима в Северной области от «социалистического» Верховного управления к военной диктатуре ген. Миллера не была особенностью Севера, но характерной чертой процессов, которые происходили на всей территории, контролируемой антибольшевистскими силами»{1634}.