Гражданская война в России. За правду до смерти

«Социалисты оказались игрушкой в руках отечественных черносотенных и буржуазных групп. Наш союз оказался совершенно неосуществимым, – подводил итоги «сотрудничеству» член правительства Северной области эсер В. Игнатьев. – Буржуазия, использовав нас, сказала: “Мавр сделал свое дело, и мавр может идти”… в тюрьму. И начался последний акт величайшей нашей трагедии – нас, вдохновителей организаторов похода, за великую Россию, как только обстоятельства на белых фронтах стали складываться благополучно и где то вдалеке забрезжила эта “великая Россия”, – стали сажать по тюрьмам, ссылать, расстреливать наши же бывшие соратники – кадеты, офицерство и их сподвижники…»{1635}.

Аналогично складывалась ситуация на другом конце страны: «Комуч представлял собой организацию эсеровско-демосоциалистическую, его армия имела и соответствовавшие тому атрибуты… Все это находилось в вопиющем противоречии с настроениями, психологией и идеологией офицерства»{1636}. «Мы не хотим воевать за эсеров. Мы готовы драться и отдать жизнь только за Россию», – говорили офицеры{1637}. Они «ненавидели Комуч и терпели его лишь как неизбежное зло, позволявшее по крайней мере вести борьбу с большевиками»{1638}.

Но как свидетельствовал опыт Временного правительства сами по себе кадеты, оказавшись в результате дворцового переворота на вершине власти, смогли удержаться на ней всего несколько месяцев. Да и то только благодаря признанию Временного правительства эсеро-меньшевистскими Советами, фактически легитимизировавшими его власть. На выборах в Учредительное собрание кадеты набрали всего 5 % голосов. Как замечал в этой связи Г. Гинс, «История знает диктатуру, сила которой покоилась на народном избрании – этого в Омске не было. Идея диктатуры была выдвинута малочисленной группой населения»{1639}.