Грехи отцов наших и другие рассказы

Однорукий расслабился и встал. Надел перчатки, взглянул на кашу из града и дождя за окном. На туманные горы.

– Не вы один.

– Что?

– Не расстраивайтесь, вы не один такой, – криво, одним плечом пожал старик. – Сколько там, пара сотен приличных размеров колоний с новенькими, с иголочки лаконскими губернаторами? Так вот, то же самое случилось или случится на всех до единой. Это основная проблема религии, все равно, Иисус там, Вишну или божественный император. Идеологическая чистота никогда не выдерживает контакта с врагом.

– Я не буду… – начал Бирьяр.

– Будете, – сказал однорукий, вышел и прикрыл за собой дверь.

Бирьяр посидел минуту, ожидая удара вины и ужаса, невыносимых угрызений совести. За полпланеты от него, наверное, сейчас просыпался майор Оверстрит. Еще было время с ним связаться. Предупредить. Мона тоже просыпалась в своей постели. Бирьяр глубоко вдохнул и выдохнул сквозь зубы. Чувства были глубокими и сильными, но назвать их он бы не сумел. Они были слишком велики, неподсудны.

Когда вошел секретарь, Бирьяр сунул ладонник в карман. Секретарь округлил глаза при виде пистолета, но Бирьяр сделал вид, что на столе ничего нет. Они вместе прошли по крытой галерее в театр, где слушатели ждали выступления губернатора.

* * *

У Моны дыбом встали волоски на загривке – войдя в дом, она увидела в гостиной Веронику Диец. День выдался долгим, а до него была беспокойная ночь. Бирьяр уехал в Карлайсл, а ей на пустой кровати плохо спалось. Она мечтала прийти домой, скинуть туфли, выпить вина и расслабиться. Дожидавшаяся ее Вероника напугала, как шевельнувшаяся в наволочке змея.

– Вероника, – произнесла Мона, изображая радость.

– Да, мэм, – отозвалась Вероника и замолчала. Словно ждала, что скажет Мона. Пауза затягивалась.

– Не ожидала вас увидеть, – осторожно заметила Мона.

Вероника недоуменно заморгала.

– О, – сказала она, – мне пришел вызов от службы губернатора. Я думала… я решила, что от вас…

– Извините, – заговорил, входя в комнату, Бирьяр. – Вас вызвал я.

Он взял Мону за руку, нежно пожал, поцеловал пальцы:

– Я соскучился.

– Рада, что ты вернулся, – сказала Мона.

Что-то было не так. Возможно, не плохо, но необычно. Она не понимала, что происходит, видела только, как Бирьяр приглашает обеих присесть.

– Как прошло в Карлайсле?

– Отлично. Просто отлично. У меня было время подумать, и мне нужны вы обе.

Мона, скрыв испуг, села на кушетку. Вероника опустилась в кресло.

– О чем речь, дорогой? – спросила Мона.

– Нам важно координировать научные работы Оберона и Лаконии, – заявил Бирьяр.

Очень необычно он говорил. И держался свободнее. Спокойнее. Может, с легкой грустью. Это встревожило ее больше, чем появление Вероники.

– Поэтому я взял на себя смелость запросить вакансию в научном директорате капитолия. И рекомендовал на этот пост госпожу Диец. С переездом все устроено. Вы будете жить в университетском комплексе вместе с лучшими умами империи. «Кси-Тамьян» уже уведомили.

Вероника сидела, разинув рот. Щеки побледнели. Мона словно слишком долго кружилась на карусели. Она не понимала, что задумал Бирьяр. А потом поняла.

– Расходы на жизнь… – начала она.

– Об этом позаботится Лакония, – перебил Бирьяр. – Лакония позаботится обо всем.

– Я не могу, – звенящим голосом проговорила Вероника. – Вы очень добры. Это… но у меня здесь так много, с чем я, право, не могу…

Бирьяр поднял руку и заговорил. Тихо, но не мягко:

– Госпожа Диец, для успеха колонии чрезвычайно важно понимание лаконской культуры и дисциплины, как и для нас – понимание Оберона. Вы примете этот пост и серьезно отнесетесь к этой чести. Мы будем относиться к вам как к одной из нас.

Вероника, кажется, задыхалась. В сердце Моны в равных долях смешались радость и злорадство. Ей показалось, что Бирьяр покосился на нее и по губам его скользнула улыбка, но наверняка сказать не взялась бы. У него звякнул ладонник. Он мельком взглянул на экран и отказал в приеме. А когда поднял взгляд, был уже торжественно серьезен. Он встал, вынудив Веронику последовать его примеру.

– Это назначение переменит вашу жизнь, – пообещал он.

– Я не нахожу слов, – сказала она.

– Рад служить, – заявил Бирьяр, провожая ее к двери. – Пожалуйста, не благодарите. Надеюсь, вы не сочтете меня невежливым, но…

– Нет, – сказала она. – Нет, что вы.

– Хорошо.

Он закрыл за ней дверь. И словно обмяк, расслабил каждый мускул. Обернулся к Моне и застенчиво улыбнулся. Мона покачала головой.

– С тобой все хорошо?

– Да. Нет. По-моему, я стал чаще улыбаться, – сказал Бирьяр и подсел к ней. И пристроил голову ей на плечо, как в те времена, когда за ней ухаживал. От этого он показался ей моложе. – В следующий раз посоветуйся со мной. Так будет надежнее.

Она чуть не спросила: «О чем советоваться?» – но такой вопрос был бы ложью. Он знал, и она знала, что он знает. Она сказала только:

– Хорошо.

Ладонник снова зазвонил. Пока Бирьяр отключал сигнал, Мона успела взглянуть на экран. Красная полоска: тревога по службе безопасности. Чрезвычайное происшествие. Он взял ее за руку, переплел пальцы со своими.

– От кого это? – спросила Мона.