Грехи отцов наших и другие рассказы

Хор чужих голосов по всей широкой долине умолк. У Филипа забилось сердце. Затихшая вдруг долина напомнила ему огромный космос, только казалась темнее. Страх пробрался из груди в горло, руки до боли сжали древко факела.

«Спокойно, – сказал он себе. – Спокойно, койо. Бист бьен. Бист аллес бьен».

Он лгал. Ничего хорошего тут не было. За спиной у него прошел Левард, дыхание у него срывалось, выдавая близость паники. Потом из темноты донесся и стал усиливаться равномерный тяжелый топот.

– А теперь потанцуем, – сказал Джандро.

Филипа окатила рыжая вспышка справа – первый факел.

– Рано, рано, – твердил Левард, но уже вся команда Джандро зажигала факелы, и Филип, слыша приближающиеся шаги, прекрасно их понимал.

Кто-то в ряду защитников подпалил мох. Филип последовал его примеру. Астер рядом с ним никак не мог справиться, и Филип наклонил к нему свой факел, зажег огонь от огня. Расчищенная полоса равномерно окрасилась в оранжевый цвет. Дым ел глаза и драл горло.

Из темноты надвинулся первый зверь. Ростом выше дома – во всяком случае, выше любого дома Беты. Непривычно вылепленные плечи и бедра словно перекатывались при каждом шаге, как если бы под грубой шкурой скрывалась огромная сложная машина. Голова между плечами выглядела смешной плоской нашлепкой. Черные глаза располагались попарно: два спереди, два по бокам, а разрез пасти напоминал непристойную беззубую ухмылку. Чудовище ломилось прямо на свет, словно не замечая линии огней и выстроившихся за ней приматов.

– Прямо не лезьте! – выкрикнул Левард. – Заворачивайте его. Заворачивайте!

Строй направо от Филипа качнулся вперед. Люди шумели, размахивали факелами. Слева от него защитники оставались на месте. Он стоял посередине и мог выбирать одно из двух. Чудовище медленно шагнуло вперед и приостановилось, когда Джандро со своими накинулись на него сбоку, осыпая бранью и угрозами. Филипу почудилось, что беззубая ухмылка растянулась шире прежнего; зверь, сотрясая землю, заковылял дальше. Филип, высоко подняв факел, бросился навстречу. Улыбка чудовища могла быть причудой его эволюции, но все равно Филипу казалось, что зверюга радуется шумному приему. Или просто развлекается. Филип втиснулся в толпу, заорал, целя факелом в темный глаз.

Чудовище низко, певуче застонало и уклонилось вправо – совсем чуть-чуть. На несколько градусов.

– Держать строй! – Левард перекрыл рев факельщиков. – Это еще не все. Заворачивайте дальше.

Филип, размахивая огнем над головой, придвинулся ближе. Он чувствовал рядом тела, толпу перепуганных млекопитающих, углядевших первый проблеск победы. Это было покруче выпивки. Кто-то – может, он, может, другой – дотянулся факелом до шкуры животного, и оно еще раз уклонилось. Вопли стали вдвое громче. В толпе прибывало народу, а чудище перло вперед, почти не сбиваясь с шага, но понемногу заворачивая вдоль стены поселка. Левард по одному оттаскивал людей назад.

– Пусть идет. Свернул – и пусть идет, минует угол.

Но в них уже проснулась жажда крови. Напугавшее их существо покорилось – это опьяняло. Люди накатывали, напоминая увлекаемые гравитационными силами приливные воды. Вот враг, вот победа. Пусть даже всей победы нет – противника заставили изменить курс. Люди все еще размахивали факелами, но теперь в их движениях было злобное торжество.

Чудовище с застывшей улыбкой громыхало дальше вдоль стены, к углу, где Левард с двумя помощниками устроили заслон, преградив дорогу толпе. Чудовище повернуло странную плоскую голову, испустило мощный дрожащий стон и отправилось прежним курсом, будто следуя за путеводной звездой.

Когда оно ушло в девственные земли на северо-восток от поселка, все заорали. Джандро подобрал камень, швырнул его в широкий отступающий зад, остальные завыли, загоготали. Факелы начали гаснуть.

– На места! – замахал руками Левард. – Всем взять новые факелы. Это еще не всё. Сохраняйте готовность.

Филип рысцой вернулся на место и передал прогоревший факел девушке в комбинезоне научной группы. Та побежала в поселок – заменить промасленную моховую обмотку, – и тут кто-то закричал. Даже не разобрав слов, Филипп понял, что случилось.

Из темноты вывалилось второе чудовище. У этого голова чуть больше выступала над плечами, шкура сильнее отливала зеленью. Филип вскрикнул и поторопился запалить новый факел. Зверь приближался. От каждого его шага содрогалась земля – по слухам, так ступали слоны и динозавры. Кошмар.

– Строй! – командовал Левард. – Держать строй!

Поздно. Те, у кого еще горели факелы, кто еще способен был дать отпор, сгрудились у восточного края стены. У западного Филип, Джандро и остальные только зажигали новые. Темный промежуток между огнями образовался как раз там, куда ни в коем случае нельзя было допускать чудовище. Филип взмахнул факелом перед черными глазами без век, но огонек горел слабо, бледно. Чудовище, сделав еще шаг, припало на передние лапы. И взмыло, не прыжком, а как развернувшаяся живая пружина, с грохотом приземлившись прямо на стену.

Где-то рядом орал Левард:

– У нас прорыв! Прорыв! Прорыв!