Грехи отцов наших и другие рассказы

– А вот рудники… – Кофи продолжал начатый разговор. – Пока есть энергия, мы много чего можем. А когда кончатся топливные пеллеты? Останемся без гидропоники. Дрожжевые цистерны работать не будут.

– Кофи остался без сигарет и решил, что мы все умрем.

– Да не только в этом дело, а вообще. Нет патронов к ружьям. В медцентре кончились препараты, наращивающие плотность костей. У безопасников осталось с полдюжины тазеров. Ты думаешь, там наверху позаботятся о тазерах? А фабрикаторы из ничего новые детали не напекут. Принтеры – не волшебная палочка. Для них нужен металл и промышленный пластик. И углерод. А даже разживись мы всем, что нужно, чтобы не помереть с голоду… Надо же еще детей делать!

– Да ты что?

– Нет, серьезно. У нас здесь детишек нет. Самому младшему в Бете двадцать с чем-то. Перемрем все от старости, а продолжать будет некому.

– Ну и хорошо, что нет детей. Они бы, послушав тебя, обмочились со страху. – Моз сплюнул, как точку поставил. – Нам бы для начала не разосраться из-за наследства до дня, когда Альфа наладит рацию и придут известия о разведчиках. И вообще, пока нам нужно-то несколько долбаных тележек. Я не собираюсь тащиться в гору с этой дрянью на горбу. Хоть бы и при четырех десятых.

– Бросал бы уже прятать голову в песок, – посоветовал Филип.

Моз помрачнел.

– Это как понимать?

Филип только головой покачал.

В ближайшие часы поселок затормозил до полного стопа. Бригады, занимавшиеся разборкой, прекратили работу. Груды оборудования больше не росли. Люди тихо, напряженно переговаривались, склонив друг к другу головы. Предвкушение действия, часов, до упора заполненных нужными делами, сменилось тошнотворным ступором. Ремонтники за стеной перекликались чуть громче, чем требовалось, да и смеялись слишком громко.

Ближе к вечеру возвратился Левард со своими. Филип издали, как все, следил за направлявшимися к северной стене Эвелин Альберт и Нами Вэ. У него сжалось в груди, как в детстве в предчувствии неприятностей. Он как раз проверял подключения магнитной катапульты на крыше фабрикаторного цеха: хоть какое-то занятие, когда на месте никак не сиделось.

Он не присутствовал при столкновении Леварда с Джандро, но ему рассказали. Побагровевший Левард орал, что Джандро идет наперекор всему поселку и нарушает планы. Из-за него пропал целый день, и лучше пусть он к утру отчистит тележки и подготовит к работе. Джандро, по словам Кофи, спокойно выслушал, не мешая Леварду тыкать пальцем себе в грудь и орать в лицо. А потом сказал, что план Леварда – негодный план и он, Джандро, не позволит поселку покончить с собой, лишь бы не задеть чувств Леварда. А потом потрепал главу научной группы по голове и пошел себе прочь. Вот этак, на манер старшего брата в ссоре с мальчишкой-младшим.

– Ты бы видел! – благоговейно твердил Кофи. – Это надо было видеть.

– Мне не надо, – сказал Филип. Живот у него ныл, как после пинка. – Мне и здесь хорошо.

Они сидели на лавочке с ножками из катушек от оптоволоконного провода и сиденьем из местного растения с зелеными и голубыми прожилками в светлой древесноподобной массе. Филип, Кофи и Моз. Сидели спиной к стене медцентра, чтобы видеть площадь. Черное пятно почти сошло, и Филип от нечего делать задумался, куда пропала кровь. По всему городку собирались такие же маленькие компании. Отовсюду, как дымом, веяло неуютным предчувствием конфликта – невидимой, но ощутимой вероятной угрозой.

– Говнюк этот Левард, – сказал Моз.

– Оно так, – признал Кофи, – но говнюк, облеченный властью. Вернее сказать, был при власти. Теперь не знаю.

Как оно происходило бы раньше, Филип хорошо представлял. Летящее со скоростью света сообщение, направленный лазерный луч через трансляционные станции передается за кольцо к администрации «Эмерлинг-Восс», там совещаются с представителем Союза, затем компания уполномочивает применить к Джандро и его команде те или иные санкции. Оставить без жалования. Лишить профсоюзных льгот. Возможно, выслать с планеты. Например, на «Стихоплете» или другим кораблем. Отчасти Филип ожидал чего-то в этом роде. Но ничего такого не произошло. Левард составил план, добился согласия поселка – и сорвался. У него за спиной не стояла ни корпорация, ни Союз. Никакие процедуры не действуют. Только сила.

– Ты не поел, – сказал Моз, и Филип спохватился, что это ему.

– Не настолько я голодный.

– Гадость. – Моз шевельнул свою миску. – Что, у нас и соус кончился?

– Ага, – подтвердил Кофи. – Теперь все будет пресно. Баррет из химиков ищет, что можно получить из местных организмов, чтобы на вкус было не совсем дерьмо и не отравиться. За несколько недель, пожалуй, что-то придумает.

– Я инопланетного дерьма жрать не стану, – заявил Моз. – С ума сошли? Здесь у всего не та химия, не наша.

– Кое-что совпадает. И соль – она всюду соль. Надеюсь, найдет и что-то похожее на перец. Или на тмин.

– Когда наладят радиосвязь, Альфа нам что-нибудь пришлет, – сказал Моз. – До тех пор можно и дерьмом прокормиться.