Грехи отцов наших и другие рассказы

Доуз кивнул и нахмурился, будто Фред сделал ему больно.

– После чего мы перейдем к выворачиванию черепов? – поморщившись, спросил он.

Фред не успел сдержаться – рассмеялся.

– Я не за тем здесь, полковник, – продолжал Доуз. – И не хотелось бы уклоняться от темы, но разве сказанное работает не в обе стороны? Вы не сделали ни единого выстрела. Не спускали курка, не вводили коды. Вы отдавали приказы, а сочли их законными и справедливыми ваши солдаты.

– Потому что такими они и были, – сказал Фред. – Мои люди действовали правильно.

– Потому что вы им велели. Они исполняли ваши приказы.

– Да.

– И вы в ответе.

– Да.

Женщина со старинным игольным ружьем снова закашлялась. Доуз опустился на дешевый настил пола, поджал ноги под себя. Даже так он был на полголовы выше Фреда. Кожа там, где не покраснела, стала бледной. Прыщи и сложение долговязого подростка – Доуз выглядел мальчишкой. Если не считать глаз.

– И террористы, – сказал Доуз.

– Что?

– Люди, захватившие станцию. Вы считаете, они тоже в ответе, не так ли?

– Да, – сказал Фред.

Доуз протяжно вдохнул и медленно выпустил струйку воздуха сквозь зубы.

– Известно ли вам, полковник, что штурм станции Андерсон документирован, как ни одна военная операция в истории? Камеры наблюдения видели всё. Я месяцами просматривал их передачи. И могу рассказать об этом штурме такое, чего даже вы не знаете.

– Если хотите.

– При взрыве баррикады сразу погибло одиннадцать человек. Еще трое перестали дышать в следующие две минуты, а последние двое дожили до подхода ваших людей.

– Мы не добиваем раненых.

– Одного вы убили, когда он полез за пистолетом. У другой было разорвано легкое, она захлебнулась в собственной крови прежде, чем ваши медики до нее добрались.

– Вы ждете извинений?

Улыбка Доуза застыла.

– Я показываю, что мне известно все, происходившее на станции. Каждый приказ. Каждый выстрел, и из какого оружия стреляли. Я знаю о том штурме все – так же, как и каждый второй астер. Вы здесь знаменитость.

– Это вы спросили, что там произошло, – напомнил Фред, пожимая плечами, насколько то возможно при связанных, занемевших руках.

– Нет, полковник. Я спрашивал, что произошло с вами.

* * *

Личный кабинет генерала Ясиры был отделан согласно чьим-то представлениям о британском мужском клубе. Мебель из темного дуба и еще более темной кожи. Тяжелый стол пахнет лимонами и тунговым маслом. Письменный прибор, увенчанный земным глобусом, блестит латунью. На полках настоящие бумажные книги и прочие сувениры долгой жизни, проведенной в разъездах. Нигде не видно ни единого устройства сложнее лампы. И если бы не лунная гравитация в 0,17 земной, никто бы не отличил комнату от лондонского кабинета начала двадцатого века.

Генерал ждал, пока он заговорит, поэтому Фред гонял льдинки в бокале скотча, наслаждаясь звяканьем кубиков и резким запахом виски. Потом выпил одним глотком и поставил бокал на стол перед собой с намеком, что можно повторить.

Ясира налил еще на два пальца и наконец сдался:

– Надо думать, у вас нашлось время просмотреть видео, которое транслировали террористы со станции Андерсон.

Фред кивнул. Он догадывался, что в этом причина приглашения во внеслужебные часы. Он попробовал сделать еще глоток виски, но напиток показался кислым, и он отставил бокал.

– Да, сэр, посмотрел. Мы на подходе глушили все передачи, согласно протоколу, но не заметили тоненького направленного луча, который они оставили…

– Фред, – со смешком остановил его Ясира. – Здесь не инквизиция. Вам не в чем каяться. Вы все сделали как надо, полковник.

Фред нахмурился, взял бокал в руки и поставил, не отпив.

– Тогда, сэр, честно говоря, не понимаю, зачем я здесь.

Ясира откинулся в кресле.

– Пара мелочей. Я видел ваш запрос на расследование работы переговорщиков. На снятие секретности с записей. Я был удивлен.

По ходу беседы Ясира разминал плечи, хотя лунная сила тяжести вряд ли могла его утомить. Должно быть, он много времени провел в колодце, а привычки умирают нескоро.

– Сэр, – медленно и тщательно подбирая слова, заговорил Фред. – Трансмиттер позволил широкой публике увидеть запись боя. Джинна не загонишь обратно в бутылку. Но никто не желает говорить о лучевой передаче, которую они гнали нам до самого конца.

– А что изменят эти разговоры? Вы сделали свое дело, солдат. Переговорщики сделали свое. Конец истории.

– На данный момент, сэр, люди, захватившие станцию Андерсон, выглядят безумцами, а мы выглядим палачами, – начал Фред и прервался, заметив, что повышает голос. Он продолжил тише: – Тут какая-то ошибка. Судя по второй передаче, они были уверены, что сдались. Из-за ошибки связи погибло много народу.

Ясира улыбнулся, но в улыбке не было веселья.

– Не судите себя слишком строго. У вас обошлось почти без потерь, – сказал генерал. – Так или иначе, ответ на ваш запрос отрицательный. Запись боя пошла в эфир и на данный момент работает в нашу пользу. Чем проще мысль, тем больше народу ее поймет. «Захватите нашу станцию – мы ее отобьем. Самым беспощадным образом». Путаясь в политику, мы только замутим эту мысль.