Грэм Мастертон. Рассказы

На дне ящика лежало четыре утки. Баба-яга потянулась за ними и попыталась отодрать их, но те крепко примёрзли друг к другу и оказались зажаты под коробками с замороженной выпечкой.

Она дёргала их снова и снова, задыхаясь от бессилия. Она все ниже и ниже перегибалась через край ящика.

«Если это не сработает, — думала Грейс, — она меня убьёт, съест и это будет настоящий кошмар». Думала она и о том ужасе, который увидит Дэйзи, когда вернётся домой и найдёт её растерзанное тело — как Габриэлу в лесу.

Тогда Баба-яга вдруг забралась в ящик целиком и опустилась на колени на куче выпечки и упаковок замороженного гороха. Она ухватилась за утку обеими руками и стала тянуть, отплёвываясь и сыпля проклятиями.

Затем подняла голову и сказала Грейс:

— Принеси мне нож. И не вздумай пытаться меня им убить. Меня нельзя ни зарезать, ни задушить, ни отравить, ни утопить.

Грейс сказала:

— Хорошо, я поняла.

Она отвернулась, но вдруг резко повернулась обратно, схватилась за крышку ящика, захлопнула его и заперла.

Баба-яга завопила от ярости. Она принялась бить по крышке кулаками, пока на той не появились вмятины. Затем лупила ящик по бокам, бросалась по стенкам то влево, то вправо, снова и снова, пока Грейс не испугалась, что он может перевернуться, позволив Бабе-яге выбраться наружу.

— Я тебя проклинаю! — кричала Баба-яга. — Проклинаю тысячи раз! Да поползут из твоих глаз черви вместо слёз! Да чтоб ты ослепла и оглохла, а твоя кожа сгорела ясным пламенем! Я тебя проклинаю!

Но Грейс принесла с кухни стул и села на ящик. Она не вставала, пока Баба-яга стучала, билась, раскачивалась так сильно, что они переместились на середину кладовки.

— Габриэла, — молила она. — Где бы ты ни была, прошу, помоги мне.

Она не прекращала молиться, но и Баба-яга продолжала кричать и ругаться. Через несколько минут в комнату вошла Дэйзи с Анкой на руках. Она выглядела очень бледной и обеспокоенной.

— Мамочка, — сказала она, — я побежала к соседям, но там никого не было, я испугалась, что ведьма сделает тебе больно и вернулась.

— Она заперта там, милая. Ведьма заперта. Мне просто нужно проследить за ней, пока она не замёрзнет.

Баба-яга закричала снова, и ящик опасно накренился на одну сторону, но Грейс успела упереться ногой в стену и оттолкнуться, чтобы он встал ровно.

Затем ведьма затихла. Прошло десять минут, потом двадцать, потом целый час. Тогда Грейс услышала из ящика мягкий хруст, и больше ничего.

* * *

Примерно в 3:30 утра она осмелилась повернуть ключ и открыть крышку.

Ведьма уже сжалась и не двигалась, а её чёрное мешковатое одеяние густо покрылось белым блестящим инеем.

— Она умерла? — спросила Дэйзи, тревожно заглядывая за край ящика.

— Не знаю. Надеюсь.

Грейс осторожно протянула руку и коснулась ветвеподобных волос ведьмы. Те оказались такими ломкими, что три или четыре пучка тут же отпали.

После некоторого колебания она взялась за костлявую ведьмину руку. Выкрутила её — та хрустнула и отвалилась. Упала на пол и разлетелась на множество кусочков.

Почувствовав прилив смелости, она нырнула в ящик обеими руками и ухватилась за тело ведьмы. Оно с хрустом разваливалось — будто состояло лишь из сгоревших и замороженных газет. Голова и таз отпали, и перед Грейс остался лишь морозильный ларь, усыпанный чёрным пеплом.

— Кажется, мы убили её, милая, — сказала она Дэйзи, отряхивая пепел с ладоней. — По-моему, мы избавились от неё насовсем.

Она опустила крышку и заперла ящик, а потом взяла Дэйзи на руки и отнесла наверх в её комнату.

— Можно я сегодня с тобой посплю? — спросила её Дэйзи.

— Я сама хотела тебя об этом спросить. Но я не хочу видеть Анку у себя в спальне.

— Но ей же будет так одиноко!

— Нет, не будет. Она может поспать в твоём шкафчике с остальными куклами.

— Но…

— Нет, Дэйзи. Мне кажется, её надо получше почистить. Там, где я её нашла… ну, там было очень много микробов. Там все болели воспалением лёгких, не так давно, и я не хочу, чтобы ты тоже заразилась.

Она уложила Дэйзи в её кроватку и поцеловала её.

— Всё в порядке. Я оставлю свет на лестнице. А потом спущусь и запру кладовку, хорошо?

— Скажи Анке, что мы увидимся с ней утром. Поцелуй её от меня.

— Хорошо, милая.

Грейс спустилась по лестнице. У двери в кладовку она остановилась и немного постояла — и лишь затем вошла. Морозильник был по-прежнему надёжно заперт. Она постучала по крышке, но ответа не последовало. Она не знала, что делать с пеплом Бабы-яги, но собиралась подумать над этим утром.

А пока вышла в гостиную и открыла входную дверь. Ночь стояла тихая, прохладная и ясная, сквозь дубовые ветви проглядывала прибывающая луна. Она пересекла лужайку перед домом и оказалась на противоположной стороне улицы, где не было ничего, кроме деревьев и колючих зарослей.