Гретхен

Гретхен делала вид, что не замечает его вопрошающих взглядов. «Интересно, как он объяснил своим дружкам следы укуса на шее?» – думала она и почему-то была уверена, что Флориан наверняка сочинил какую-нибудь историю. Сказал, например, что просто в шутку подрался с кузеном и вот результат. Через некоторое время Гретхен, к своему собственному удивлению, осознала, что наигранная холодность со стороны Флориана несколько выбивает ее из колеи: ей не хватало его внимания, она уже привыкла к разным мелким проявлениям нежности с его стороны, и без них уроки в школе тянулись уныло и тоскливо.

– Не, ну ты даешь! – возмутилась Габриэла, когда Гретхен поделилась с ней своими переживаниями. – Ты же сама мне говорила, что он действует тебе на нервы! И что он тебя раздражает, потому что только и делает, что хвастается своими невероятными любовными подвигами! Ты лично обзывала его «петухом-хвастуном» и говорила, что тебе совершенно не нравится выставляться всем напоказ и ходить с ним за ручку!

– А теперь все по-другому! – сообщила Гретхен. – Вот такая борьба противоречий получается! Чувствам не прикажешь!

Выслушав это объяснение, Габриэла с пониманием кивнула.

С Хинцелем все было еще сложнее. Каждый день он поджидал Гретхен после школы в «Ваксельбергере». Если она не появлялась, он звонил ей и предлагал встретиться. Если же Гретхен отговаривалась тем, что ей якобы надо делать уроки, или с папой в магазин идти, или присматривать за Магдой с Пепи, Хинцель прерывал ее объяснения словами: «Скажи прямо, что не хочешь!» – и вешал трубку. При этом Хинцеля явно доводило до белого каления то, что Гретхен в «Ваксельбергер» приходила неизменно с Габриэлой. Всякий раз, видя, что девочки, посидев немного, собираются домой, Хинцель пытался удержать Гретхен, просил ее остаться, потому что ему, дескать, непременно нужно с ней поговорить! Гретхен упорно уклонялась, хотя ей самой это казалось глупым. Она проклинала тот день, когда, еще не оправившись от гриппа, поцеловала Хинцеля в татуированную щеку – похоже, из-за этой маленькой слабости Хинцель возомнил, будто имеет теперь какие-то особые права. Габриэла, со своей стороны, заявила, что ей уже изрядно надоело состоять при Гретхен «охранницей». В конечном счете, они все-таки с Хинцелем друзья, и ей неприятно, что он все время смотрит на нее волком, не понимая, с чего она прилепилась к Гретхен, как назойливая муха.

Гретхен пообещала в самое ближайшее время окончательно определиться.

– Я поняла, в чем проблема, – сообщила она. – Проблема в том, что я сама не знаю, хочу ли в принципе иметь с кем-нибудь серьезные отношения. Вот поэтому я и не могу сделать выбор ни в пользу Хинцеля, ни в пользу Флориана.

– И что теперь? – спросила Габриэла, которая не могла взять в толк, как сделанное Гретхен открытие поможет ей определиться. – По-моему, теперь у тебя еще одной проблемой больше.

– Ничего подобного! – возразила Гретхен. – Решение о том, спать мне с кем-нибудь в принципе или не спать, – оно теоретического свойства! Поэтому тут нет ничего сложного – это вопрос мировоззрения! Главное, чтобы у человека было мировоззрение, а у меня оно есть! Значит, мне осталось просто хорошенько обдумать, как мое мировоззрение соотносится с половым вопросом! – От таких речей Габриэла просто обалдела. – Вот на выходных и обдумаю! – подвела итог Гретхен.

– Ну-ну, удачи! – только и сказала на это Габриэла, воздержавшись из вежливости от каких бы то ни было комментариев по этому поводу. Она только тихонько покачала головой.

– Ты не согласна со мной? – спросила Гретхен, уловив недоумение в глазах подруги.

– Если честно – нет, – ответила Габриэла. – При чем здесь мировоззрение? Хочу я с кем-то близких отношений или нет, я понимаю в тот момент, когда целуюсь, например! И ни о каком мировоззрении не думаю! – Габриэла мягко обняла Гретхен. – Но знаешь, я думаю, все дело в возрасте. Я ведь все-таки на целый год тебя старше! А год назад я тоже смотрела на это дело совсем по-другому!

Если бы Габриэла не была ее лучшей подругой, Гретхен страшно разозлилась бы на нее за такое суждение.

В субботу, в десять часов, спортивная часть класса Гретхен должна была играть в волейбол: девочки – с командой параллельного класса, а мальчики – с ребятами на год старше. Небольшую кучку неспортивных личностей, от которых в этом деле не было никакого проку, распустили по домам. Вот почему Гретхен освободилась уже после первых двух уроков и направилась к папе, в свою старую квартиру. Гретхен была твердо уверена, что папа в курсе и знает, что она сегодня придет раньше обычного. Еще в среду, на большой перемене, она поймала Гансика и попросила предупредить папу.

Она собирались проехаться с папой по магазинам. Это Гретхен любила. Потому что папа во время таких походов никогда не скупился. Особенно теперь, когда Гретхен жила отдельно от него, – щедрость его не знала границ. Стоило Гретхен остановиться перед какой-нибудь витриной и бросить взгляд на какую-нибудь вещь, как папа уже спрашивал: «Нравится? Хочешь, купим?»