Гретхен

– Ну, вытаскивай на здоровье, кто тебе запрещает! – ответила Анни. – Но что ты можешь тут предпринять? По твоим рассказам выходит, что эти два придурка следят за неким господином Штангельбергербауэрхубером или как там его зовут, уже собрали на него какой-то компромат и шлют ему письма с угрозами.

– Получается, что так, – подтвердила Гретхен.

– А каких-нибудь денег они требуют за свое молчание в этих письмах? – спросила Анни.

– Нет, о деньгах ни слова, – сказала Гретхен. – Там больше все о раскаянии, о возврате к праведной жизни и всякое такое.

– А в чем смысл-то тогда? Какой им интерес? – удивилась Анни.

Но Гретхен и сама не знала ответа на этот вопрос.

– Может, тебе прижать своего братца как следует? – предложила Анни.

– Вряд ли он мне что-нибудь скажет, – проговорила Гретхен. – Мы сейчас практически не общаемся.

– Из моего тоже ничего не выжмешь, – сказала Анни. – Наврет с три короба, и всё. Он у нас врет как дышит!

Уже у самого своего дома Анни поделилась с Гретхен еще одной мыслью: а что, если расспросить толстяка Шликхофера? По ее мнению, это была, пожалуй, единственная возможность выведать хоть что-нибудь. Тем более что Шликхофер поговорить любитель, и, если ему хоть что-нибудь известно об этой истории, он рано или поздно выложит все как на духу.

– В понедельник, на большой перемене, можем вместе подойти, если хочешь, – предложила Анни.

Гретхен с благодарностью приняла предложение.

Остаток субботы Гретхен провела у папы. Они никуда не пошли, потому что на улице шел сильный дождь – в такую погоду выходить из дома ни у Гретхен, ни у папы желания не было. Гансик в два часа сообщил, что идет делать уроки к Фройденталеру. Перед уходом он тщательно запер свою комнату.

Гретхен с папой сели играть в шахматы, но папа был какой-то рассеянный и все время делал совершенно дурацкие ходы.

– Ну папа! Что это за игра? Ты думай хоть, куда ходишь! – рассердилась Гретхен.

– Знаешь, детка, – проговорил папа. – Мне очень стыдно.

Гретхен хотела сначала подтрунить слегка над папой и невинно спросить, отчего это вдруг ему стало стыдно, но по доброте душевной решила так не делать и, наоборот, облегчить папе страдания.

– Тебе совершенно нечего стыдиться! – сказала Гретхен. – Обычное дело! Плохо только, с моей точки зрения, что ты зачем-то таишься и скрываешься! Ты же не гуляка какой-то, который изменяет жене и боится, что все откроется!

Папа пробормотал что-то нечленораздельное в усы.

– Что ты говоришь? – переспросила Гретхен.

– Лишь бы Гансик не узнал! – выдавил он из себя.

Гретхен заявила на это, что бояться Гансика совсем уж последнее дело, просто курам на смех! Потому что папина сексуальная жизнь Гансика ну никак не касается, и вообще не хватало еще, чтобы Гансик предписывал папе, как жить!

Папа вздохнул. Не все так просто, считал он. У Гансика в последнее время появились большие странности.

– Вот, полюбуйся на его творчество! – сказал папа. Он поднялся и достал из шкафа какую-то бумажку. – Это бабушка нашла у него под кроватью!

На листе бумаги большими буквами было написано:

ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! ОДУМАЙСЯ! НЕ БЛУДИ, ЕСЛИ НЕ ХОЧЕШЬ ПОПАСТЬ В АД! МУЖ И ЖЕНА СОЕДИНЕНЫ НАВЕКИ! РАДИ СЕКСА НА СТОРОНЕ СЕМЬЮ НЕ РАЗРУШАЮТ! ПОЗОР НА ТВОЮ ГОЛОВУ!

ОРДЕН ЧЕРНЫХ РЫЦАРЕЙ-МСТИТЕЛЕЙ!

Гретхен не могла оторвать взгляда от дикого послания, хотя она эту чушь уже читала раньше.

– Почему он мне пишет такие вещи? – спросил папа.

– А ты думаешь, это адресовано именно тебе? – ответила вопросом на вопрос Гретхен и вернула папе листок.

Папа убрал листок обратно в шкаф.

– Кому же еще? – удивился папа.

Гретхен могла бы рассказать папе о своей находке, о тех посланиях, которые она обнаружила у Гансика и которые уж точно не имели к папе никакого отношения, но папа выглядел таким растерянным и подавленным, что Гретхен решила его пощадить – ему и так хватает расстройств, чтобы вываливать на его бедную голову новые гадости.

«Подожду до понедельника, – решила Гретхен. – Сначала поговорю со Шликхофером. А то еще выяснится, что ничего такого страшного за этим не стоит, а я папу раньше времени переполошу!»

– Да ладно, папа! Чего из-за таких глупостей беспокоиться! – Тут Гретхен вспомнила гипотезу Хинцеля и добавила: – Может, он детективный роман сочиняет!

– Хорошо бы, если так! – сказал папа и вернулся к прерванной шахматной партии, стараясь сосредоточиться на игре. Но эту партию он все-таки проиграл.

Прошло какое-то время, и тут позвонил Гансик. Он попросил разрешения остаться переночевать у Фройденталера. Папа отнесся к этому плану весьма неодобрительно, но Гансик принялся канючить и в результате все же уломал отца.

Вечером Гретхен и папа поехали в дорогой итальянский ресторан.

– У них лучшие креветки в городе! – сказал папа.