Гретхен

Креветки были действительно очень вкусными, вот только как выковыривать их из панциря, Гретхен толком не знала. Одна морока! Ей показалось, что официант, зорко наблюдавший за всем происходившим в зале, посмеивается про себя, глядя на ее беспомощные попытки расправиться с вредными морскими гадами. Это досадное недоразумение, однако, не мешало Гретхен наслаждаться обществом папы, на которого она смотрела с умилением. «Вот счастливый! – думала она. – За едой обо всем забывает! Хорошо, когда у человека есть что-то, чем он может легко утешиться!»

– Твое здоровье, папа! – сказала Гретхен, поднимая бокал.

– Спасибо, детка! – отозвался папа, отправляя в рот восьмую по счету креветку. – Ты довольна? – спросил он и тут же сообщил, что лично он всем доволен.

Гретхен захотелось погладить папу по головке, но она не решилась. Кто его знает, как будут восприняты подобные нежности в таком дорогом заведении. Может, зоркому официанту это совсем не понравится.

Глава восьмая,

в которой Хинцель учится вязать резинкой, Гретхен после допроса Шликхофера впадает в ужас, а Флориан поневоле вступает в прямое взаимодействие с Хинцелем в рамках совместной операции

Дома Гретхен рассказала маме о папиной «приходящей подружке» и очень удивилась тому, как та отреагировала на это известие. Мама жаждала узнать побольше подробностей и деталей. Но поскольку Гретхен видела только пальто неведомой дамы, то мама начала выспрашивать о пальто: дорогое оно или дешевка, красивое или нет, и какого фасона – молодежного или скорее взрослого. Когда же Гретхен сообщила, что видела на подкладке этикетку «Армани», мама явно огорчилась.

– Значит, точно не Шпицигман! – разочарованно сказала она.

Шпицигман – так звали папину секретаршу, тощую особу лет за тридцать, у которой всегда было такое выражение лица, будто ее замучила изжога, хотя, судя по ее сухопарой фигуре, с желудком у нее проблем не было.

Гретхен показалось странным, что мама, основываясь только на описании пальто, исключила госпожу Шпицигман из круга подозреваемых и что это обстоятельство ее огорчило.

– Это не может быть Шпицигман, – объяснила мама, – потому что она ни за что на свете, даже если бы у нее были деньги, не завела бы себе «Армани»! Ее фантазии хватило бы разве что на «Родье» или какую другую старушечью «классику»!

– Да и вообще, папа все-таки не сумасшедший, чтобы заводить роман со своей секретаршей! – высказала свое мнение Гретхен.

– Но кто же все-таки это мог быть? – Мама никак не могла успокоиться, как будто важнее этого вопроса не было ничего на свете.

Гретхен это показалось абсолютным ребячеством.

– Если бы я знала, что тебя так будут интересовать личные данные папиной подружки, я пошла бы в спальню и попросила бы предъявить паспорт, – язвительно сказала она.

Мама смутилась.

– А что в этом такого? – попыталась оправдаться она. – Мне все же небезразлично, что там с папой происходит, хотя и мы не живем сейчас вместе! Мне хочется, чтобы у него все было хорошо!

– Ага, и поэтому ты просто мечтаешь, чтобы он захороводился со Шпицигманшей! – Гретхен покрутила пальцем у виска. – Расскажи кому-нибудь другому! Тебе совсем не улыбается, чтобы у него завелась какая-нибудь нормальная красивая тетка!

– Чушь собачья! – возмутилась мама.

– Вот именно что чушь! – парировала Гретхен. – Если бы ты просто ревновала, я бы еще поняла. Но ты нисколько не ревнуешь! Ты просто как последняя мелкая вредина хочешь, чтобы ему досталась эта сухопарая страшила Шпицигман!

– Чушь собачья! – повторила мама.

– Я и говорю, что чушью занимаешься! – согласилась Гретхен.

На этом мама прекратила разговор, заявив, что Гретхен еще не созрела до того, чтобы как следует разобраться в подобных вещах.

– Зря боишься! – крикнула Гретхен маме вслед, когда та направилась вон из комнаты. – Папина подружка тебе наверняка в подметки не годится!

Гретхен сказала это совершенно искренне. Мама выглядела теперь совершенно потрясающе. И так считала не только Гретхен. Несколько дней назад к ней подошел Отто Хорнек и сказал, что ее мама выглядит так, что всем мамам в школе сто очков вперед даст.

– Суперская тетка! – похвалил он.

В воскресенье днем нежданно-негаданно заявился Хинцель, даже не позвонив заранее. Мама с Мари-Луизой встретили его как блудного сына. Магда с Пепи были на седьмом небе от счастья. Они повисли на Хинцеле и тут же принялись теребить его, наперебой предлагая поиграть в сто разных игр.

– Отстаньте вы от Хинцеля! – строго сказала Мари-Луиза и отогнала от гостя настырных малышей. – Он же не к вам пришел, а к Гретхен!

– Нет, к нам! – заверещали хором Магда с Пепи, но все же отлепились от Хинцеля и отправились смотреть детскую передачу по телевизору.