Григорий Распутин. Могилы моей не ищите

После панихиды, отслуженной местным протоиреем Александром Иоанновичем Веселовским, Александра Федоровна и Анна Александровна отбыли в Царское Село. А Владимир Никанорович, проводив высоких гостей, вернулся в храм, чтобы отдать распоряжения касательно дальнейших действий по подготовке тела Распутина к транспортировке в Императорскую резиденцию.

К себе в комнату, расположенную в юго-западном крыле Чесменского замка, Мальцев вернулся только под утро.

Шел по пустым галереям и бесконечным коридорам богадельни, вдоль шеренги дверей, за каждой из которых содержались старые и увечные воины-инвалиды, которые, по словам государя Николая Павловича, после отставки от службы уже были не в силах снискать пропитание своими трудами и были полностью лишены способов к содержанию.

Абалакский Знаменский мужской монастырь.

Расположен в селе Абалак, на правом берегу Иртыша, в 20 км. от Тобольска

И вот теперь эти люди спали.

Многие из них, весьма преклонного возраста, были участниками Крымской войны, которую в своих «Севастопольских рассказах» рассказах описал Лев Николаевич Толстой, горячим почитателем которого был Владимир Никанорович.

Приходил в свою комнату, открывал «Рассказы» и читал с любого места: «Теперь, ежели нервы ваши крепки, пройдите в дверь налево: в той комнате делают перевязки и операции. Вы увидите там докторов с окровавленными по локти руками и бледными угрюмыми физиономиями, занятых около койки, на которой, с открытыми глазами и говоря, как в бреду, бессмысленные, иногда простые и трогательные слова, лежит раненый под влиянием хлороформа. Доктора заняты отвратительным, но благодетельным делом ампутаций. Вы увидите, как острый кривой нож входит в белое здоровое тело; увидите, как с ужасным, раздирающим криком и проклятиями раненый вдруг приходит в чувство; увидите, как фельдшер бросит в угол отрезанную руку; увидите, как на носилках лежит, в той же комнате, другой раненый и, глядя на операцию товарища, корчится и стонет не столько от физической боли, сколько от моральных страданий ожидания, увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении – в крови, в страданиях, в смерти».

Тело Григория Распутина, убитого в ночь с 16 на 17 декабря 1916 года

Секретное дело Тобольской духовной консистории о крестьянине Григории Распутине.

1906

Село Покровское.

1912

Закрывал книгу и думал о том, что этим людям, у которых не осталось никого – ни родных, ни близких, ни друзей, – каждую ночь снилось именно то, что описал Толстой. Знал это наверняка, потому что сам, пройдя Мукден и каким-то чудом оставшийся в живых, испытывал нечто подобное, страдал от галлюцинаций и приступов безотчетного страха, а при виде обитателей богадельни – седых стариков, похожих на библейских пророков, понимал, что перед ним на самом деле стоят мертвецы, убитые на Малаховом кургане, Четвертой батарее и на Черной речке, и отдают ему честь как командиру Отдельной батареи и гвардии полковнику.

На следующий день тело Распутина было набальзамировано, деревянный гроб вложили в цинковый саркофаг и на специально прибывшем автомобиле отправили в Царское Село.

По Петрограду поползли слухи, что Распутина увезли хоронить в Тобольск, на его родину.

* * *

Катерина Ивановна идет по коридору квартиры на Гороховой, останавливается перед дверью кабинета хозяина и стучит в нее.

– Заходи, голубушка, заходи, – раздается голос Григория Ефимовича.

Катерина Ивановна входит в комнату и ставит на самоварный столик кипящего «эгоиста».

Григорий Ефимович сидит на диване и рассматривает фотоальбом.

Вот он с детьми в Покровском.

Вот сфотографирован вместе с князем Путятиным и полковником Ломаном.

Вот он с царицей и ее детьми.

Вот он с Анной Александровной Вырубовой в Гурзуфе.

Вот он вместе со старцем Макарием и епископом Феофаном в Верхотурском монастыре.

Вот, наконец, фотография, сделанная в квартире на Гороховой в 1914 году, где он в окружении своих почитателей и духовных чад.

Григорий Ефимович водит пальцем по лицам персонажей, полушепотом произносит их имена, улыбается, однако дойдя до изображения молодой женщины в белой блузке, которая сидит на полу у самых его ног, почти под столом, на котором разложены угощения, улыбка сразу сходит с его лица.

Левой рукой женщина, как и Распутин, прикрывает грудь, правая же ее рука полностью повторяет жест Григория Ефимовича и лежит на колене. Она неотрывно смотрит в объектив фотоаппарата, взгляд ее при этом абсолютно спокоен и сосредоточен, что подчеркивают крепко сжатые губы и зубы за ними, в которые скорее всего упирается язык.

– Знаешь ли эту рабу Божию? – спрашивает Распутин Катерину Ивановну, указывая пальцем на белую блузку на фотографии.