Григорий Шелихов

собирать будет?

- Кто жнецом ни будет, нас забыть не должон... Иди, Афанасий,

собирайся! - Мореход не допускал сомнений в будущем начатого им дела.

Как везде, Россия твердой ногой стоит в Новом Свете.

Отпустив Щукина, Шелихов уселся за стол и до самого утра, дважды

сменив за ночь свечи, скрипел пером, набрасывая полууставной

скорописью самонужнейшие указания и поручения Баранову. Завтра,

обсудив дело с Натальей Алексеевной и Резановым, даст перебелить их

конторщикам. Связь с заокеанской землей была из рук вон плоха. От

корабля до корабля, отплывающего в Америку, приходило по году, а то и

больше. Дел и расчетов накапливалось для каждой оказии множество.

С восходом солнца войдя в комнату, Наталья Алексеевна застала

мужа за столом, заваленным исписанными листами бумаги.

- Гришата, на тебе лица нет - погляди на себя в зеркало! И за что

ты себя и меня мучишь?

- Добро, добро, как раз вовремя пришла! - не замечая тревоги

жены, загудел мореход. - Я Александру Андреичу писули сочинял на все и

про все, чтоб как мы прибудем... Послушай и, если что упустил,

нагадай. Наперед о городе ему пишу, Ираклия чертежи пересылаю, а

писулю в пояснение к ним... Жаль, Миколеньки нет, дело рассудил бы и

всегда к месту присоветует. С Анютой в саду, поди, гуляет. Эх,

досадно!

- А я перед вами тут как тут, как лист... с цветочком стою, -

послышался вдруг голос Резанова, галантно склонившегося в сторону

вошедшей с ним молодой жены. И год спустя после свадьбы Николай

Петрович неизменно сохранял в отношении жены тон изящной влюбленности

и рыцарской любезности. - Вместе и послушаем ваши предначертания,

Григорий Иваныч, к Америке относящиеся...

- К чертежам приятеля нашего Ираклия разъяснение преподаю! -

проговорил Шелихов и, как всегда, с наслаждением весь ушел в

раздольные планы американского благоустройства.

- "Поставленные ворота, - читал Григорий Иванович, - большие,

крепкие, наименовать "Чугацкие" или "Кенайские" или как-то иначе...

Вообще названия мест писать, как принято от здешних обитателей, а

своими названиями не обезображивать. На батареях надо иметь хотя бы

двадцать пушек. Утром при поднятии флага обученные мальчики должны

бить в барабан, по вечерам играть музыку в крепости или при батареях.

Караулы в гавани и по всем артелям наистрожайше соблюдать.

Подтверждать, чтобы ружья были чистые. Всех не умеющих стрелять

обучать с прилежанием. За повреждение ружья записывать без отпущения.

Секрет огнестрельного оружия накрепко каждому сохранять.

Наименовать город сей, пока дальнейшее от начальства последует

повеление, в честь российской славы - Славороссией... Обелиск

поставить в честь русских патриотов..."

- Гришата, ты все о наружном печешься, опять о пушках, ружьях

пишешь, - перебила морехода Наталья Алексеевна, - а для американских

жителей, братьев Куча нашего, - им защиты ты требуешь?

- Не сбивай, Наталица, выслушай - то, о чем говаривали по

вечерам, все изложил... Ну, о строениях и устройстве градском умолчу -

скучно тебе. О людях хочешь? Изволь! "...Вверенных и подчиненных тебе

мореходов нашей компании, передовщиков и работных без лицеприятия в

строгости и порядке содержать..."

- Опять в строгости! - грустно заметила она.

- Экая нетерпеливая! Сбиваешь меня с порядка, - ворчал муж,

отыскивая прерванную строку. - Ага!.. "...ссоры, драки, несогласия,

развраты строго наблюдать и исправлять". Своих, русских, надо допреж

всего в чувство привести! - пояснил Шелихов. - Они там завоевателями

расположились, испанские и английские обычаи заводят... Сие истребить

надо, а что до американцев касаемо, так вот мое распоряжение! - Он

перебросил несколько исписанных листиков и, с напускным

неудовольствием поглядывая на слушателей, прочел: - "...тамошних

обитателей, аманат, служащих при компании каюрами и в работницах,

содержать в хорошем призрении, сытыми, а работниц обувать и одевать и

никого не допущать до обиды не токмо делом, но и словом. Шить и мыть

каюркам никому не позволять.

...На всех лисьевских алеут нынче и впредь, сколько их будет,

иметь содержание отменно хорошее, одевать и обувать, как русских,

негнусно. Если пожелают восвояси - проводить честно. Об усердных людях

и их жизни иметь верную записку и всякое человеколюбивое попечение".

- Содержать негнусно - это хорошо! А как из земли их вытащить, ты

подумал, Гришенька? Помнишь, мы с тобой вместе дивились, как они в

ямах земляных живут, в них родятся, в них и умирают... До сего дня

горькой жизни их забыть не могу!

- Обо всем думано, ты только дай дочитать. "...Крепости на

Афогнаке..." Помнишь, Наташа, тот крутой за Кадьяком каменный остров,

лесом укрытый? "...на Афогнаке и в Кенаях устроить елико прочнее, а за

крепостью для приезда алеут хорошие и теплые с перегородками избы, у

сеней быть и нужнику, в крыле из сеней - бане, в которой мыться каюрам

и аманатам. И сараи для коз, теплые и добрые, и разные хлевы, потому