«Гроза двенадцатого года...»

Летом 1812 г. была проведена запись добровольцев в ополчение по Кавказской губернии. Однако формирование здесь народного ополчения по приказу Александра I было приостановлено. Но в рядах народного ополчения, сформированного в центре России, на Украине, сражалось много грузин, живших за пределами Кавказской губернии. Так, одним из деятельных участников Калужского ополчения был генерал-майор В. М. Яшвили, командиром Полтавского ополчения — Ф. С. Жевахов. Немало воинов-кавказцев служило и в регулярной армии. Среди них было 12 генералов, в их числе прославленный генерал П. И. Багратион, тяжело раненный в Бородинской битве.[64]

Патриотический порыв всех народов России был высоко оценен прогрессивно настроенными современниками и участниками народной эпопеи 1812 г. Так, ратник Московского ополчения С. Н. Глинка писал: «Не только стародавние сыны России, но и народы, отличные языком, нравами, верою и образом жизни, народы кочующие — и те наравне с природными россиянами, готовы были умереть за землю русскую».[65]

Народное ополчение, сыгравшее большую роль в разгроме и изгнании наполеоновской армии из России, было более многочисленным, чем партизанские отряды. Следует отметить, однако, что царское правительство не было заинтересовано в выявлении подлинного масштаба крестьянского партизанского движения, общего числа его участников. Поэтому до нас дошли далеко не полные сведения о действительном размахе крестьянского партизанского движения и его участниках. Большой материал, позволяющий раскрыть эту одну из важнейших сторон народной войны 1812 г., содержится в записках и воспоминаниях современников Отечественной войны и прежде всего ее участников.

Различные слои общества России, проявляя патриотизм, понимали его по-разному. Если народные массы в борьбе против захватчиков, отстаивая независимость своей Родины, добивались освобождения от крепостного гнета, то правящий класс России стремился использовать эту борьбу для сохранения своего господства, для упрочения позиций царизма на международной арене. Великий подвиг народный подтверждает мысль Ленина, что при антагонистическом строе эксплуатируемые классы «всегда в истории оказывались неизмеримо выше эксплуататоров по способности на героизм, на самопожертвование…».[66]

Наибольшего развития всенародное освободительное движение достигло после Бородина, занятия Наполеоном Москвы, по мере подготовки М. И. Кутузовым контрнаступления. Тогда окрепла связь партизанских отрядов с армией, была создана сеть войсковых партизанских отрядов.

Довольно скоро, дойдя до Витебска, Наполеон вынужден был признать, что самым неожиданным для него в этой войне стала невозможность сразу же навязать русской армии большое сражение и что непредвиденные сложности для его войск, для осуществления военных планов возникли из-за партизанской войны. Уже в первый месяц войны Наполеон с тревогой наблюдал, как изматывалась его армия физически, как подрывался ее моральный дух. Еще не было генерального сражения, а войска оккупантов уже значительно редели. Стычки с русскими арьергардами и болезни, а также налеты партизанских отрядов приводили к значительным потерям во французском войске.

«Война народная час от часа является в новом блеске, — писал Ф. Н. Глинка. — Кажется, что сгорающие села возжигают огонь мщения в жителях. Тысячи, укрываясь в леса и превратив серп и косу в оборонительные оружия, без искусства, одним мужеством отражают злодеев. Даже женщины сражаются!»[67]

Действия крестьянских партизан носили как оборонительный, так и наступательный характер. Их развернули сначала небольшие отряды в районе Витебска, Могилева, Орши. По мере вторжения наполеоновских войск в глубь России почти совершенно опустели населенные пункты Смоленской губернии, особенно Поречского, Дорогобужского и Гжатского уездов, которые стали центрами партизанского движения.