Грозовой перевал

– И мы станем биться не на жизнь, а на смерть, да, Нелли? – смеясь, спросила она. – Ну, уж нет. Скажу тебе прямо: я абсолютно уверена в любви Линтона и полагаю, что, если мне вздумается его убить, он не станет даже сопротивляться.

Я посоветовала ей больше ценить мужа за такую привязанность.

– Я и ценю, – ответила она. – Просто ему не следует ныть из-за пустяков. Это так по-детски. Вместо того чтобы обливаться слезами из-за моих слов, что Хитклиф теперь достойный человек и первый джентльмен в округе почтет за честь быть его другом, Линтон должен был сказать это сам и радоваться моею радостью. Он привыкнет к нему и, возможно, даже полюбит. А если учесть, сколько оснований у Хитклифа испытывать к Линтону неприязнь, я считаю, он вел себя превосходно.

– Что вы думаете о его появлении в «Грозовом перевале»? – поинтересовалась я. – Он явно переменился во всех отношениях – стал настоящим христианином, если предлагает руку дружбы всем своим врагам.

– Он объяснил мне, – ответила она. – Я ведь тоже не меньше твоего удивилась. Сказал, что зашел узнать у тебя обо мне, полагая, что ты все еще живешь в «Грозовом перевале», а Джозеф сообщил о его приходе Хиндли, который вышел и начал задавать Хитклифу вопросы: чем он занимался, на что жил – и наконец пригласил его войти. У Хиндли за картами сидели какие-то приятели. Хитклиф присоединился. Брат проиграл ему некоторую сумму, но, обнаружив, что у Хитклифа водятся деньги, пригласил его вновь прийти вечером, и тот согласился. Хиндли слишком неосторожен и не отличается благоразумием в выборе знакомств. Он даже не подумал, а можно ли доверять человеку, которого он когда-то жестоко обидел. Хитклиф утверждает, что главная причина возобновления отношений с бывшим мучителем – желание поселиться в доме, от которого легко пешком дойти до «Дроздов», привязанность к жилищу, где когда-то мы вместе обитали, а также надежда, что так у меня появится больше возможностей с ним видеться, чем если бы он остановился в Гиммертоне. Хитклиф собирается предложить Хиндли щедрую плату за проживание в «Перевале», и алчность, несомненно, подтолкнет моего брата принять его условия. Он всегда был жадным, хотя то, что берет одной рукой, бросает на ветер другой.

– Прекрасное жилье выбрал себе молодой человек, нечего сказать! – воскликнула я. – Вы не боитесь последствий, миссис Линтон?

– Для моего друга – не боюсь, – ответила она. – Трезвый ум защитит его от опасностей. Немного боюсь за Хиндли. Но в нравственном отношении он и без того хуже некуда, а от физической расправы я его уберегу. То, что произошло сегодня вечером, примирило меня с Богом и людьми. Я озлобилась и взбунтовалась против Провидения. До чего же мне было плохо, Нелли! Если бы Эдгар знал, как мне было плохо, он постыдился бы омрачать прекращение моих страданий своими вздорными придирками. Только из жалости к нему я горевала в одиночестве. Если бы я не скрывала от него своей муки, бесконечно терзавшей меня, он так же горячо, как я, желал бы мне избавления. Но теперь все позади, и я не собираюсь мстить Эдгару за его недомыслие. Я готова вытерпеть что угодно. Пусть самый низкий человек на свете ударит меня по щеке, я не только подставлю другую, но и попрошу прощения, что его разозлила. И в доказательство я сейчас же пойду и помирюсь с Эдгаром. Доброй ночи! Видишь, какой я ангел!

С такой самодовольной убежденностью она ушла, и наутро успешный результат принятого ею решения был очевиден. Мистер Линтон не только отбросил свою раздражительность (хотя вел он себя гораздо спокойнее по сравнению с той чрезмерной живостью, которая охватила Кэтрин), но даже не пытался возразить, когда после полудня она взяла с собою Изабеллу и отправилась в «Грозовой перевал». Кэтрин же одарила его в ответ такой солнечной нежностью и любовью, что дом несколько дней был настоящим раем, и хозяин, и слуги просто купались в этих негасимых ласковых лучах.

Хитклиф – или мистер Хитклиф, как мне впредь следует его называть – поначалу осторожно пользовался возможностью посещать «Дрозды». Казалось, он прикидывал, насколько далеко хозяин позволит ему вторгнуться в жизнь семейства. И Кэтрин тоже сочла разумным при встречах с ним поубавить свой пыл. Постепенно сложилось так, что визиты Хитклифа стали вполне ожидаемы. Он в полной мере сохранил выдержку, свойственную ему в отрочестве, и она помогала ему подавлять явные проявления чувств. Волнения моего хозяина временно поутихли, а дальнейшие события направили их в иное русло.