Грозовой перевал

– Положи шляпу! – прервал он меня, поняв мое желание покинуть его жилище. – Тебе еще рано уходить. Подойди сюда, Нелли. Я должен либо заставить, либо уговорить тебя содействовать мне в моем намерении увидеть Кэтрин, причем безотлагательно. Клянусь, ничего дурного не случится. Я не собираюсь устраивать скандал, приводить в ярость или оскорблять мистера Линтона. Я всего лишь хочу узнать у нее самой, как она себя чувствует, что стало причиной ее недуга, и спросить, могу ли я что-нибудь для нее сделать. Прошлой ночью я простоял в саду «Дроздов» шесть часов и сегодня снова приду; каждую ночь и каждый день я буду бродить вокруг дома, пока не найду способ проникнуть внутрь. Ежели мне попадется мистер Линтон, я без колебаний собью его с ног и так отделаю, что он и пикнуть не сможет, покуда я там. А случись его слугам напасть на меня, я отпугну их вот этими пистолетами. Но не лучше ли будет избежать моей встречи с ними или с их хозяином? Ты ведь можешь это легко устроить. Я заранее дам тебе знать о своем приходе, и ты впустишь меня, когда никто не сможет меня увидеть и Кэтрин будет одна. Можешь присутствовать при нашей встрече до моего ухода, и твоя совесть будет чиста, ибо так ты предотвратишь возможные неприятности.

Я отказывалась становиться предательницей в доме своего хозяина и, кроме того, осуждала жестокосердие и себялюбие Хитклифа, желавшего ради собственного удовольствия нарушить покой миссис Линтон.

– Самое обыденное происшествие вызывает у нее болезненное волнение, – сказала я. – Нервы ее напряжены, и, я уверена, она не перенесет вашего неожиданного прихода. Не настаивайте, сэр, иначе мне придется сообщить хозяину о ваших планах, и он примет меры, чтобы обезопасить свой дом и его обитателей от подобного нежелательного вторжения.

– В таком случае я приму меры, чтобы обезопасить мой план от тебя, дорогуша! – воскликнул Хитклиф. – Ты просидишь в «Грозовом перевале» до завтрашнего утра. Что за глупость – утверждать, что Кэтрин не выдержит встречи со мной! Да я и не хочу нагрянуть к ней неожиданно. Ты должна будешь ее подготовить – спросишь, можно ли мне прийти. Говоришь, она не упоминает моего имени и никто не разговаривает с ней обо мне? А с кем она станет меня вспоминать, если мое имя у них в доме под запретом? Она считает, что ты шпионишь за нею и обо всем докладываешь ее мужу. О, я уверен, она живет среди вас, как в аду! Именно по ее молчанию я могу представить, каковы ее чувства. Ты сказала, что она часто бывает тревожна и чем-то озабочена. Разве это свидетельство душевного спокойствия? По-твоему, у нее помешался рассудок. Но разве, черт возьми, может быть иначе в столь чудовищной изоляции? А это мягкотелое ничтожество ухаживает за нею из чувства долга и человеколюбия, из жалости и сострадания! С тем же успехом он может посадить дуб в цветочный горшок и ждать, когда тот вырастет до небес. Так что пусть не мечтает вернуть ее к жизни своими убогими ласками! Договоримся сейчас же. Ты будешь заперта здесь, а я пробьюсь к Кэтрин, расправившись с Линтоном и лакеями, или ты останешься мне другом, каким была всегда, и выполнишь мою просьбу? Решайся, ибо я не вижу смысла тянуть время, если ты продолжаешь настаивать из-за своего упрям- ства.

Знаете, мистер Локвуд, я спорила с ним, пеняла ему, сто раз наотрез отказывалась, но в конце концов он вынудил меня сдаться. Мы договорились, что я передам хозяйке его письмо и, если она согласится увидеться с ним, я обязуюсь сообщить, когда в ближайшее время мистер Линтон будет отсутствовать. Тогда Хитклиф сможет прийти в «Дрозды» и пробраться в дом, как сам сумеет. Меня там не будет, как не будет и других слуг. Правильно я поступила или нет? Боюсь, что нет, хотя в тот момент у меня не было выбора. Мне думалось, что своей уступчивостью я предотвращаю новую бурю и к тому же благодаря их встрече в душевной болезни Кэтрин может наступить благоприятный поворот. Еще я вспомнила, как сурово отчитал меня мистер Эдгар за то, что разношу сплетни, и попыталась унять свое беспокойство, дав себе слово – и повторила клятву несколько раз, – что это предательство хозяйского доверия, если использовать столь суровое обозначение моего проступка, будет последним. И все же мой путь домой был печальнее, чем дорога до «Перевала», и дурные предчувствия долго терзали меня, прежде чем я вложила в руку хозяйки послание от Хитклифа.

Но вот пришел доктор Кеннет. Спущусь и скажу ему, что вам стало намного лучше. Моя повесть, как у нас говорят, тягучая, и она поможет нам скоротать еще одно утро.

«Тягучая и тяжелая!» – так подумалось мне, пока добрая женщина спускалась вниз встретить врача; едва ли я сам избрал бы подобную повесть, чтобы с приятностью провести время. Но ничего! Я сумею извлечь целебные соки из горьких трав миссис Дин. И прежде всего, мне надобно опасаться очарования, таящегося в сверкающих глазах Кэтрин Хитклиф. В любопытную историю попаду я, если отдам свое сердце этой молодой даме, а она окажется точным повторением своей матушки.

Глава 15