В этом месте его речи авт. захотелось сказать что-нибудь кроткое и умиротворяющее, он был вполне готов признать ничтожность инцидента с пиджаком по сравнению с тяжкими и мучительными проблемами, с которыми приходится сталкиваться этим людям: даже окно в собственном доме и то не имеют права открыть! Порванный пиджак, в конечном счете, не так уж и важен, как показалось авт. вначале. И помешал авт. произнести эти кроткие слова не кто иной, как Курт Хойзер. Правда, авт. и рассматривал их как способ умиротворения, поскольку никакого конфликта между ним и его собеседниками не было, а просто хотел выразить им сочувствие. Курт с видом отнюдь не угрожающим, а скорее просительным загородил авт. дорогу, когда тот направился к выходу, держа пальто и шляпу в руках, и произнес нечто вроде заключительной речи.