Груз небесный

– Да, – ответил Веригин, чувствуя, что вопрос задан не агрессивно и можно говорить теплее.

– Из какого района?

– Из пригорода.

– А я из Багана, знаешь? Багана-мама.

– Знаю, – ответил Веригин, – это где-то на юге области.

– Точно, значит, земляк.

– Конечно, хотя в Европе, все земляки, если из-за Урала призывались.

Говоря все это, Дима сложил туалетные принадлежности в коробку и поместил в тумбочку на свободную полку. Затем он взялся за вещмешок и попытался прикрепить его к сетке кровати нижнего яруса.

– Не надо, – сказал ему белобрысый земляк, – у нас так не делают. Мешок надо будет сдать в каптерку, а пока сунь его под тумбочку…

Веригин так и сделал, а затем, поскольку делать стало нечего, а стоять неподвижно было невмоготу, огляделся кругом.

– Что жалом водишь? – спросил земляк. – Рота не нравится?

– Рота как рота, – ответил Веригин осторожно.

– И то верно… Тебя как зовут?

– Дима.

– А меня – Слава… Ты прикомандированный?

– Нет, – поспешно ответил Веригин, – я у вас служить буду.

– Отлично, – сказал Слава, – оставайся у нас, а то у меня здесь ни одного близкого земляка, может, к нам во взвод попадешь?

– Как начальство…

– Ты, если у нас служить будешь, обязательно спори свои погоны и пришей такие же, как у всех, то есть черные… У нас краснопогонников не любят… Потому что считают их всех комендантскими.

– А что, только комендантские такие погоны носят? – спросил Веригин.

– Да, – уверенно ответил Слава, – только они… Они знают, что к ним отношение плевое и на дембель едут кодлой или перешивают погоны на черные, но это мало помогает, если уж кого хотят прищучить, то и так прищучат.

«Это уже серьезно», – подумал Дима и вслух произнес:

– А где взять черные?

– Не паникуй, – сказал Слава. – Для чего на свете есть земляки? У меня есть пара старых.

– А может, здесь киоск есть? Я новые куплю.

– Чудак-человек, зачем тебе новые? Старые лучше, не так в глаза бросаются, да и за старика можешь при случае сойти… Ты сколько прослужил?

– Год, – сказал Веригин и добавил, чтобы было солиднее, – с училищем.

– Так ты из училища?

– Нет, но раньше был в училище.

– Ты об этом тоже много не распространяйся, у нас деды не любят таких.

– Я сам почти дед, – пошутил Веригин, – ты куришь?

– Да, – ответил Слава.

– Пойдем в курилку, угощу тебя «Кэмэлом», – сказал Веригин.

– Пойдем, – ответил земляк, – но «Кэмэлом» ты тоже не особенно хвастайся, будь проще и люди к тебе потянутся…

– Чтобы начистить пятак.

– Точно, – осклабился Слава.

Они зашли в умывальник, который, как догадался Веригин, был и курилкой. Веригин достал пачку сигарет, сунул одну из них в рот, а пачку протянул Славе:

– Бери, я редко курю.

Слава достал из кармана бриджей зажигалку, сделанную из патрона АКаЭМа, дал прикурить Веригину и прикурил сам. Затянувшись по нескольку раз, они продолжили разговор. Больше говорил Слава, а Веригин слушал и хвалил себя за предусмотрительность. Он действительно не курил, но перед отъездом купил пачку заграничных сигарет, разорился, и вот они пригодились… Впрочем… сигареты или папиросы в армии весьма нужная вещь: для того, чтобы выкурить ее, нужен перекур, а это законное ничегонеделание. А еще человека курящего редко пошлют куда-нибудь, дадут возможность докурить, и у курящих есть еще одно преимущество, пока куришь – ты при деле и можешь чувствовать себя уверенно и спокойно встретиться глазами с командирами, вечно ищущими кого бы «напрячь».

Веригин не затягивался, но, несмотря на это голова закружилась, слюна во рту стала густой и липкой. У него даже стал заплетаться язык. Хотя ему почти не приходилось говорить, за него это делал земляк.

– Часть у нас кадрированная… Знаешь что это такое?

Кивок, в знак утверждения.

– Нас, возможно, скоро расформируют… Но ты сам понимаешь, на наш срок службы хватит… Раньше тут было лучше: порядка больше, а значит, и легче… А потом стали говорить о расформировании и переводе на наше место какой-то части из Германии, вот тогда бардак и начался… Потом, правда, приехал новый командир полка, хвост всем накрутил, сказал, что никто нас расформировывать не будет, да кто ему поверит – он не министр обороны… То, что отпустишь, уже не поймаешь, порядка нет… Правда, ротные стали на службе появляться… Иногда даже свирепствуют, но все как-то несерьезно, формально, что ли… Но ты не воображай, что тебе борзеть сразу позволят… Как раз наоборот, тебя постараются в назидание всем другим вздрючить, пока ты связями не оброс…

– Я увернусь, – ответил Веригин.

– Можешь, – согласился Слава. – От командиров да, от дедов – нет.

– Значит, у вас деды заправляют?

– А у вас нет? – ехидно спросил Слава.

– У нас нет, – спокойно ответил Веригин, – там, где я служил, роты были одного призыва.

– Это еще хуже, – сказал земляк, – так хоть тебя сначала дрючат, а потом ты, а у вас весь срок по струнке – тоска.

– Отчасти так, – согласился Веригин, – но не потому что думал так, а для того, чтобы иметь в роте хотя бы одного единомышленника.

Веригинское согласие привело к нужному результату… Земляк повеселел и сказал: