Грузинские романтики

Я один. Я покинул родные края.
В мае там соловьи. Как в руках чародея,
Возвращается к жизни вся наша семья.
Всё в красе, всё в цвету. Только я сиротею
И в своем заточении, в оранжерее
Не услышу певца своего — соловья.

Странник

Разве ты ничего не нашел тут взамен?
Жить внутри безопаснее ведь, чем снаружи.
Здесь тебя не достанут средь роскоши стен
Ни палящее солнце, ни зимняя стужа.

Гиацинт

Что мне золото и серебро богача?
С мертвым воздухом комнат мне нечем делиться.
Ни росы по утрам, ни журчанья ключа,
Ничего нет хорошего в этой теплице,
И нельзя за плющом мне от солнца укрыться
Ветерку шаловливые речи шепча.

Странник

Ты не прав. А припомни суровую зиму.
Ты, наверное, был бы морозом побит.
А теперь пусть метели проносятся мимо,—
Ты от снега рукой человека укрыт.

Гиацинт

Милый странник, на свете всему свое время,
Я умру и ожить не сумею в плену.
А на воле зимою цветочное племя
Лишь на время разлуки отходит ко сну.
Как ликуют, проснувшись, зеленые семьи,
Когда ласточки оповестят про весну!
Только я не смогу пробудиться со всеми,
На небесную синюю ширь не взгляну.

Странник

Гиацинт, ты напомнил другой мне цветок.
Тот цветок — мой еще не изведанный жребий
Он нуждается тоже в приволье и в небе.
Или, может быть, поздно и он уж поблек?

1842

«Как змеи, локоны твои распались…»

Как змеи, локоны твои распались
По ниве счастья, по твоей груди,
Мои глаза от страсти разбежались.
Скорей оправь прическу! Пощади.

Когда же ветер, овевая ниву,

Заматывает локоны в клубки,
Я тотчас же в своей тоске ревнивой
Тебя ревную к ветру по-мужски.

1842

«Мужское отрезвленье — не измена…»

Мужское отрезвленье — не измена.
Красавицы, как вы ни хороши,
Очарованье внешности мгновенно,
Краса лица — не красота души.

Печать красы, как всякий отпечаток,

Когда-нибудь сотрется и сойдет,
Со стороны мужчины недостаток:
Любить не сущность, а ее налет.

Природа красоты — иного корня

И вся насквозь божественна до дна,
И к этой красоте, как к силе горней,
В нас вечная любовь заронена.

Та красота сквозит в душевном строе

И никогда не может стать стара.
Навек блаженны любящие двое,
Кто живы силами ее добра.

Лишь между ними чувством всё согрето,

И если есть на свете рай земной —
Он во взаимной преданности этой,
В бессмертной этой красоте двойной.

1842

МОГИЛА ЦАРЯ ИРАКЛИЯ

Князю М. П. Баратаеву