Гусси. Защитница с огненной скрипкой

Я была младенцем, мокрым пищащим комком, брошенным на голых скалах и надрывающимся от плача. Было холодно – я знала это, – и я обмирала от ужаса, цепляясь за воздух бессильными тонкими пальчиками, как будто могла уцепиться за ветер, который унесёт меня к безопасности, как беззаботных птиц в небесах, кувыркающихся в своей стихии. Но я была лишь младенцем, и я не могла даже ползать, я вообще ни на что не была способна.

Всё это было так ново для меня – удары грома, дикий визг ветра, обжигающие стрелы молний, с шипением пронзавшие небеса. Я увидела, как из морских пучин вздымается гигантская воронка, словно серое веретено танцевавшая на волнах. Я слышала, как трещит расколотый пополам корабль, и его мачты ломаются от ударов моря. Я слышала крики людей, отчаянно стремящихся к спасению, ужас в их голосах и натужное дыхание тех, кто добрался до берега. Я оказалась в самом сердце бури, где шума и света было больше, чем я когда-нибудь видела в жизни.

И внезапно я словно смогла заглянуть сквозь тучи, в самые глубины небосвода, как в опрокинутое море, где луна и звёзды ослепительно сияют, а океан – бездонная пропасть с белыми вспышками планет в вечности. Этот мир был прекрасен, весь, целиком, и я впервые смогла его разглядеть и вдыхать солёный воздух, полный влаги. И хотя я была голодной и дрожала от холода, грандиозная красота вселенной захватила все мои чувства. Я осознала, что являюсь частью этого мира, и ощутила благоговение перед этим миром, полным чудес и радости.

И я, младенец, заброшенный кораблекрушением на скалы, подняла головку и рассмеялась, несмотря ни на что.

Я была в этом мире, и мир был прекрасен.

Глава 17

Я проснулась оттого, что Сверчок лаял и выл из-за какого-то шума снаружи. Я накинула мантию и вышла в ночь. Луна стояла высоко и светила в полную силу, погрузив землю в мягкое голубоватое сияние, окутавшее всё вокруг и превратившее звёзды в серебряные ангельские уста. Вдалеке я услышала голоса: так бывает, когда люди собираются на марш вдоль улиц, чтобы объявить о своих требованиях. Сверчок завыл пуще прежнего, обращаясь к луне и сверкавшим над ней небесам, вплоть до Того, Кто Слушает, с жалобной мольбою.

И тут я заметила то, отчего меня пробрало дрожью до самых костей.

Ворота в посёлок стояли открытыми нараспашку посреди ночи, и пустыня за ними простиралась, насколько хватало глаз, синяя и сверкающая, как океан в моих сновидениях.

Как такое вообще могло случиться?

Я побежала к воротам и увидела, что Большой Гордо лежит ничком на земле. Он валялся бесформенной грудой, как мёртвый, словно кто-то небрежно бросил его на этом месте. Я подбежала к нему, наклонилась и принялась трясти что было сил.

– Давай же, Большой Гордо! – повторяла я. – Очнись!

Он слабо застонал, и я охнула от облегчения. Я так боялась, что он погиб. Я испугалась, что Большого Гордо кто-то убил, пока я беспечно дрыхла у себя в Приюте. Большой Гордо уселся и схватился за голову – видно, она сильно болела. Он растерянно оглянулся, как будто оказался в каком-то странном сне, выброшенный заодно с обломками кораблекрушения из ночного моря.

– Что случилось? – спросила я.

– Это Всадница, – ответил Гордо. – Не иначе навела на меня какую-то порчу.

– Всадница? – удивилась я. – Но зачем ей это делать?

– Не знаю, – сказал он. – Она вроде как волшбой балуется, а то и вовсе ведьма. Она… ох, Гусси, она же открыла ворота!

Он вскочил было, видимо, собираясь их закрыть, но споткнулся и снова упал.

– Ты пока не вставай, – велела я. – Я сама закрою.

Стало быть, Всадница оказалась ведьмой, и вдобавок до ужаса сильной. И я как пить дать потеряла посёлок, раз не сумела отличить гонца от ведьмы. Но с другой стороны – она и дедушку Вдову умудрилась облапошить. Я только не могла понять, как такое вообще стало возможно.

К нам подбежал испуганный Коннор Карниволли, его глаза были широко распахнуты.

– Гусси! – закричал он. – В посёлке беда! Как будто это место кто-то проклял! Ты чувствуешь волшбу? По спине мурашки не бегают?

Для меня это явно было слишком. Я почувствовала, что задыхаюсь, и в глазах вдруг потемнело. Я должна была совладать с паникой.

– Гусси, один шаг за другим, – зазвучало у меня в голове наставление дедушки Вдовы. – Делай, что можешь, начиная с самого важного. Не дёргайся, покажи всем, что у тебя всё под контролем.

– Коннор, ты поможешь мне закрыть ворота?

– Постараюсь.

– Я тоже помогу, – сказал Большой Гордо. Он неловко выпрямился, и сначала мне показалось, что он опять не удержится на ногах. Но Большой Гордо потряс головой и встал прямо. – Я закрою их, Гусси. Это моя работа.