Гувернантка

Лицо Томми приняло лукавое выражение.

— На этот раз миссис Гульд хочет, чтобы за статьи взялась принцесса Елизавета.

Мэрион нахмурилась.

— Что-то вы совсем меня запутали, — сказала она. Музыка за дверью окончательно затихла. Даже кипятильник — и тот умолк. — Лилибет ни в коем случае не может во всем этом участвовать. Но при чем тут мои воспоминания?

Томми выдержал недолгую паузу.

— Видите ли, у публики сейчас есть повышенный интерес к материалам, которые, скажем так, сплачивают женщин из разных стран.

Мэрион изумленно уставилась на него. До этой минуты она не слышала от Томми ни единого хоть сколько-нибудь феминистического высказывания.

— Я вольно перефразировал слова миссис Гульд, — поспешно уточнил личный секретарь короля, ощущая неловкость за сказанное, и нервно пригладил тонкой белой рукой темные волосы, которые с годами ничуть не утратили густоты. — Она женщина крайне упрямая, уж извините за прямоту. Говоря откровенно, она прямо-таки одержима этими самыми статьями, кроме того, у нее есть поддержка в очень высоких кругах. За ее спиной стоит сама леди Астор, и даже американский посол, и Министерство иностранных дел.

— Министерство иностранных дел? — не веря своим ушам, переспросила Мэрион. — Она и их на свою сторону переманила?

— Именно так. А там дело дошло и до дворца, и теперь вся эта история активно лоббируется. Причем в весьма грубой и навязчивой форме, — вздохнул он.

Мэрион задумчиво покрутила в руках свою чашку.

— Все равно не понимаю, чем я могу тут помочь.

Томми склонился к ней. В его черных глазах полыхнул хитрый огонек.

— О, довольно многим! У меня есть план. Принцесса Елизавета не может писать такие статьи лично, в этом вы абсолютно правы. Но можно ведь написать серию материалов о принцессе чужими силами.

Кровь громко застучала у Мэрион в ушах.

— Так вот к чему вы клоните… Вы хотите, чтобы их написала я? — Ей вспомнились все те бесчисленные письма, которые она писала матушке. И бесконечные, пустые дни. Теперь ей наконец выдалась возможность заполнить эту пустоту. Обрести цель в жизни. — С удовольствием! — ответила она, впервые за многие месяцы ощущая приток радости и вдохновения.

Томми вытянул бледную руку, прервав ее восторги.

— Нет, не вы. Об этом и речи быть не может! — с неподдельным изумлением сказал он. — Миссис Гульд уже наняла автора, причем за кругленькую сумму, насколько я понимаю.

Мэрион застыла на месте. О деньгах она в тот миг вообще и не думала.

— И кого же?

— Одного моего хорошего приятеля. Его зовут Морра. Дермот Морра. Славный парень. По пути в Африку мы с ним только и делали, что в шахматы играли. Да и когда плыли обратно — тоже.

В Африку, стало быть. Выходит, этот самый Дермот Морра отправился с королевской семьей в путешествие, в которое ее, Мэрион, взять не удосужились. Это имя ни о чем ей не говорило, но то, что Томми не погнушался сыграть с этим человеком в шахматы, само по себе значило, что тот отнюдь не из простого народа.

— И королева согласна, чтобы статьи писал именно он? — спросила Мэрион. В конце концов, что этот Морра знает о Лилибет? — Я воспитывала принцессу Елизавету долгих шестнадцать лет. Лучше меня ее не знает никто!

Она думала, что эти слова оскорбят Томми, но он только многозначительно кивнул.

— Вот именно. Поэтому вам надо поговорить с Моррой, рассказать ему все, что вы знаете. Из этих сведений он и составит статью.

Глава шестьдесят третья

— Доброе утро, мисс Кроуфорд, — с улыбкой поприветствовал ее служащий полиции Букингемского дворца. — Давненько мы вас не видали!

Мэрион расправила плечи.

— Теперь я — миссис Бутлей, констебль Дженкинс. К вашему сведению, я во дворце больше не работаю.

Он смерил ее многозначительным взглядом.

— Для меня вы навсегда останетесь мисс Кроуфорд. А распрощаться с дворцом невозможно. Это вы и сами знаете.

До чего же странно было вновь вернуться в эти просторные красные коридоры, в комнаты, украшенные позолоченной лепниной… Впрочем, пускай истинные масштабы дворца и стерлись из ее памяти, людей, служивших здесь, она не забыла. А они, если судить по констеблю Дженкинсу, не забыли ее.

Горничные учтиво закивали и заулыбались при виде Мэрион, как и лакеи. Вдалеке показались знакомые фигуры. Среди них был и мистер Линнет, который каждый день приходил во дворец, чтобы наполнить королевские вазы цветами. Завернув за угол, она заметила человека, в чьи обязанности входило ежедневно заводить сотни дворцовых часов — лицо его она помнила отчетливо, а вот имени, увы, не знала вовсе. И наверняка в эту самую минуту по одному из дворцовых коридоров спешил по своим делам королевский крысолов.