Читаем Гувернантка полностью

Она стала подыскивать подходящую возможность, вот только герцога с супругой не так-то просто было вызвать на разговор. Они либо были в разъездах, либо принимали посетителей. С верхнего этажа, где располагалась круглая галерея, Мэрион наблюдала, как с виду очень важные особы одна за другой пересекали холл и исчезали в гостиной.

Среди них были премьер-министр Стэнли Болдуин, не на шутку встревоженный и с неизменной трубкой в зубах. И полная противоположность ему — невозмутимый и порывистый министр иностранных дел, Энтони Иден, разодетый во франтоватый костюм в тонкую полоску. И даже королева Мария в ее узнаваемой шляпке. Еще Мэрион пару раз видела Алана Ласеллса, который сновал по первому этажу, явно не ведая, что она наблюдает за ним сверху.

Чем сильнее становилось напряжение, тем старательнее она пыталась отвлечь девочек. Они стали чаще бывать в бассейне, в разных магазинах и музеях и передвигались по большей части на автобусе. А по выходным с небывалым усердием убирали Маленький домик. Даже Маргарет, которая терпеть не могла труд, — и та к ним присоединялась.

В тот раз они как раз протирали посуду из крохотного дубовою шкафчика, как вдруг до их слуха донесся шум большого автомобиля. Лилибет настороженно прислушалась. Руки у нее были по локоть в мыльной пене.

— Кто это?

— Дядя Дэвид! — завопила Маргарет, подскочившая к окну. С ее рук стекала вода.

Мэрион с Лилибет бросились к ней. Машина въехала в ворота Роял-Лодж и резко развернулась на подъездной дороге, взметнув волну гравия, который дробью просыпался на каменные ступеньки.

— Он не один! — ахнула Маргарет. — С ним какая-то дама!

Не успела Лилибет ответить, как Мэрион предупреждающие посмотрела на нее. Младшая принцесса и не догадывалась о существовании миссис Симпсон — и то была, прежде всего, заслуга Мэрион. Саму ее мучило страшное беспокойство. Вспомнит ли Уоллис об их встрече у Форта? Если да, это будет крайне неловко.

Но ведь уже несколько лет прошло. Наверняка она ее не запомнила. Да и потом, существует все-таки вероятность, что в машине сидит вовсе не миссис Симпсон.

Принцессы и Мэрион поспешили к дому и обнаружили, что герцог и герцогиня, облаченные в свои «садовничьи» наряды, уже стоят у машины. На пассажирском месте сидела дама. Ее глаза были скрыты за темными очками в белой оправе, голова повязана белым платком из какого-то воздушного материала, а под ним виднелись блестящие, черные волосы, разделенные прямым пробором. Кроваво-красные губы особенно бросались в глаза на белоснежно-белом лице.

Мэрион накрыла волна ужаса.

— Мы тут как раз выезжали из Форта, — поведал король Эдуард. Как всегда неотразимый, в изысканном твидовом костюме в клетку, солнечных очках и перчатках, он сидел за начищенным до блеска рулем. Его золотистые волосы искрились в лучах солнца, а сам он ухмылялся, зажав в зубах сигарету, — и я решил заскочить, показать тебе мой американский автомобиль, — сказал он брату.

— И проходимку эту американскую заодно, — мрачно пробормотала герцогиня, спрятавшись за плечом супруга, одетого в комбинезон.

Казалось, ее очень задевает разительный контраст между ее собственным нелепым нарядом — грязными резиновыми сапогами, плащом, подвязанным шнурком на поясе — и элегантным обликом нежданной гостьи.

— Кто это, мамочка? — спросила Маргарет, потянув герцогиню за руку.

Но та сделала вид, что не замечает малышку.

— Прокатиться не хочешь, а, Берти? — добродушно предложил король, лукаво глядя на брата.

Герцог вопросительно посмотрел на супругу, а потом перевел тоскливый взгляд на блестящий автомобиль. Это был великолепный родстер кремового цвета, длинный, с открытым верхом, с подножками, сверкающими ручками, большими фарами, ребристыми кожаными сиденьями и хромированной приборной панелью. Маргарет тут же принялась восторженно выплясывать вокруг машины с криками «би-би!», указывая на большой медный клаксон.

Они как раз недавно прочли «Ветер в ивах»[46].

— Можешь посигналить, если хочешь! — сказал его величество и поспешил продемонстрировать всю оглушительную мощь клаксона.

Миссис Симпсон расхохоталась, а Маргарет сжала большой резиновый шар что есть мочи. Клаксон пронзительно завизжал, и девочка весело засмеялась. Герцог и герцогиня молча наблюдали за происходящим, а Лилибет тихонько стояла рядом с ними.

— Ну прокатись хоть немного, Берти! — беззаботно повторил свое приглашение король.

Герцогиня положила маленькую ладонь на спину мужу.

— Иди, — прошипела она, — покатайся чуть-чуть — и дело с концом. А я пока покажу этой наш сад.

Миссис Симпсон грациозно поднялась со своего места. Ее элегантный обтягивающий костюм от Шанель — черный, но отороченный белым, — подчеркивал осиную талию и узкие бедра. На солнце блеснул тяжелый браслет, украшенный драгоценными камнями.

Герцог уселся на место миссис Симпсон. Автомобиль стремительно дал задний ход, подняв новую волну гравия.

Уоллис уверенной походкой направилась к герцогине. Гравий громко шуршал под подошвами ее туфель на высоком каблуке, а губы расплылись в широкой, дружелюбной улыбке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза
Адам и Эвелин
Адам и Эвелин

В романе, проникнутом вечными символами и аллюзиями, один из виднейших писателей современной Германии рассказывает историю падения Берлинской стены, как историю… грехопадения.Портной Адам, застигнутый женой врасплох со своей заказчицей, вынужденно следует за обманутой супругой на Запад и отважно пересекает еще не поднятый «железный занавес». Однако за границей свободолюбивый Адам не приживается — там ему все кажется ненастоящим, иллюзорным, ярмарочно-шутовским…В проникнутом вечными символами романе один из виднейших писателей современной Германии рассказывает историю падения Берлинской стены как историю… грехопадения.Эта изысканно написанная история читается легко и быстро, несмотря на то что в ней множество тем и мотивов. «Адам и Эвелин» можно назвать безукоризненным романом.«Зюддойче цайтунг»

Инго Шульце

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Блудная дочь
Блудная дочь

Семнадцатилетняя Полина ушла из своей семьи вслед за любимым. И как ни просили родители вернуться, одуматься, сделать все по-человечески, девушка была непреклонна. Но любовь вдруг рухнула. Почему Полину разлюбили? Что она сделала не так? На эти вопросы как-то раз ответила умудренная жизнью женщина: «Да разве ты приличная? Девка в поезде знакомится неизвестно с кем, идет к нему жить. В какой приличной семье такое позволят?» Полина решает с этого дня жить прилично и правильно. Поэтому и выстраданную дочь Веру она воспитывает в строгости, не давая даже вздохнуть свободно.Но тяжек воздух родного дома, похожего на тюрьму строгого режима. И иногда нужно уйти, чтобы вернуться.

Галина Марковна Артемьева , Галина Марковна Лифшиц , Джеффри Арчер , Лиза Джексон

Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы
Роза
Роза

«Иногда я спрашиваю у себя, почему для письма мне нужна фигура извне: мать, отец, Светлана. Почему я не могу написать о себе? Потому что я – это основа отражающей поверхности зеркала. Металлическое напыление. Можно долго всматриваться в изнаночную сторону зеркала и ничего не увидеть, кроме мелкой поблескивающей пыли. Я отражаю реальность». Автофикшн-трилогию, начатую книгами «Рана» и «Степь», Оксана Васякина завершает романом, в котором пытается разгадать тайну короткой, почти невесомой жизни своей тети Светланы. Из небольших фрагментов памяти складывается сложный образ, в котором тяжелые отношения с матерью, бытовая неустроенность и равнодушие к собственной судьбе соседствуют с почти детской уязвимостью и чистотой. Но чем дальше героиня погружается в рассказ о Светлане, тем сильнее она осознает неразрывную связь с ней и тем больше узнает о себе и природе своего письма. Оксана Васякина – писательница, лауреатка премий «Лицей» (2019) и «НОС» (2021).

Оксана Васякина

Современная русская и зарубежная проза