Hard Landing: The Epic Contest for Power and Profits That Plunged the Airlines Into Chaos

Отказавшись от своей отстраненной манеры, Вульф мог держать аудиторию в восторге. Он был таким крупным мужчиной, возвышающимся в этих подтяжках, с огромными руками, как у баскетбольного форварда. Его идеально модулированный голос, вся его манера поведения были серьезными, особенно через микрофон. Его голос звучал интимно, почти шепотом, хотя в нужный момент он мог продемонстрировать и вспышки напряженности. Некоторые пилоты считали, что его манера поведения - сплошное надувательство, но многие другие были уверены, что Вульф искренен. Те, кто работал с ним в тесном контакте, подозревали, что Вульф так верит в свою силу убеждения, потому что у него не было сил на прямую конфронтацию.

Вольф отправился в самостоятельное плавание, чтобы попытаться добиться уступок от пилотов мирным путем. Еще время, - умолял Вульф. Лоренцо наблюдал, как с каждой минутой уменьшаются остатки его любимой наличности. Еще больше времени, умолял Вульф. "Я пытаюсь сделать это в условиях сотрудничества", - вспоминал Вольф много лет спустя, - "а Фрэнк их громит". Бэйкс, в свою очередь, начал думать, что Вульф был очень наивен, полагая, что сможет образумить кучку пилотов.

Континенталь, по мнению Лоренцо, наконец-то прошел тот рубеж, когда Вульф мог получить больше времени. Вопрос был почти академическим. Финансовое положение стало настолько отчаянным, что уже через несколько дней практически никаких уступок со стороны пилотов не будет достаточно для спасения компании.

В семь часов вечера во вторник в сентябре 1983 года, после очередного кризисного дня, когда банкиры спрашивали, почему до сих пор нет уступок, Лоренцо усадил Вульфа за стол.

"Я хочу быть более вовлеченным в основное направление развития компании", - сказал Лоренцо. "Я просто не думаю, что это сработает".

Вульф никогда не слышал таких слов от начальника. Лоренцо выдавал Вольфу выходное пособие.

"Меня никогда... не отпускали", - сказал Вульф. "Мы можем что-нибудь придумать?"

Ответ был отрицательным. Вульф должен был уйти.

На следующее утро Вульф обратился к Ларри Бакстеру из ALPA с предупреждением о Лоренцо. "Вы должны отнестись к нему очень серьезно", - сказал Вольф. Затем Вульф позвонил каждому из своих коллег по Continental, поблагодарил их и попрощался с ними, провожая в последний путь на теплой ноте.

Затем Вульф отправился из Хьюстона в Даллас, чтобы повидаться со своей давней подругой, Делорес Э. Уоллес, бывшей стюардессой-инструктором, которая быстро продвигалась по карьерной лестнице в компании American. Вместо того чтобы сесть на самолет, Вульф погрузился в свой седан BMW и проехал 250 миль в одиночестве, как всегда преданный своей карьере и гадая, где же он приземлится в следующий раз.

- - -

Субботним утром, через три дня после ухода Вульфа, Фил Бейкс сидел за столом, который занимал Вульф, и чувствовал себя так, будто ходит по чьей-то могиле. Наспех прибранный кабинет теперь принадлежал Бейксу; титул президента, как он надеялся, вскоре последует за ним.

Лоренцо и другие офицеры присоединились к Бейксу, чтобы просмотреть последний отчет о наличности. В кассе было около 35 миллионов долларов, что недостаточно для покрытия обязательств "Континенталь" до конца следующей недели. Приближалась очередная выплата зарплаты. Более того, банкиры Continental должны были приехать в Хьюстон через несколько дней - в тот же день, когда предстояла выплата огромного долга.

Texas Air, как материнская компания Continental, могла бы легко привлечь еще один андеррайтинг, чтобы удержать Continental на плаву. Однако Лоренцо отказался. "Мы не управляем агентством социального обеспечения ", - объяснил он в один прекрасный момент. Он устал от препирательств с профсоюзами. Переворот произошел, когда стюардессы в то же утро, когда Лоренцо и Бейкс изучали денежный отчет, отказались явиться на собрание, на котором компания намеревалась сделать последний призыв к уступкам.

Лоренцо кивнул Харви Миллеру, специалисту по банкротству из Weil, Gotshal. Пришло время подавать заявку на защиту по главе 11. Дата была назначена на 24 сентября 1983 года, субботу. Пресса была уведомлена о том, что позднее в тот же день Continental сделает важное заявление.

Однако это не было ликвидацией в стиле Браниффа. У Лоренцо и Бейкса появился шанс создать совершенно новую компанию, только им не нужно было собирать самолеты и терминалы, как это делал Дон Бурр при создании People Express. Им не нужно было вести судебную тяжбу за сертификат эксплуатанта, как Хербу Келлехеру в Southwest Airlines. Им не нужно было умолять и просить о выделении слотов, как это пришлось делать при создании New York Air. Теперь Continental имела право сказать всем, чтобы они шли домой и не приходили за своей последней зарплатой: Не звоните нам, мы позвоним вам. И она могла приглашать людей обратно - как мало, так и много - на любых условиях.