Hard Landing: The Epic Contest for Power and Profits That Plunged the Airlines Into Chaos

Некоторые из бастующих пилотов позже утверждали, что в разные моменты Феррис и сам выходил из себя. Пилот по имени Джон Вик рассказал, что столкнулся с Феррисом в Денвере и был потрясен, услышав от Ферриса: " Я - председатель. У меня все фишки. Я - горилла весом в 1300 фунтов!". Профсоюзный лидер Джейми Линдси утверждал, что, когда он тоже столкнулся с Феррисом в Денвере, Феррис сказал: "Почему бы вам не отправиться обратно в мусорный контейнер, в котором вы живете?". (Это замечание заставило ALPA распространить нагрудные кнопки с изображением мусорных баков). Позже Феррис будет отрицать, что когда-либо делал подобные комментарии, но в его позиции было много бравады. " ALPA не может победить", - цитирует его газета Chicago Tribune. "Пилотам никто не сочувствует".

Но в конце концов возникла проблема наличности, которая может заставить даже самого крепкого руководителя компании ослабеть в коленях. Этот недуг настиг Дика Ферриса примерно на седьмой день забастовки. Наблюдая за тем, как наличные деньги улетают в окно с головокружительной скоростью, он собрал своих топ-менеджеров и заявил, что собирается согласиться на условия, которые в последний раз были согласованы с профсоюзом. Шкала "Б" будет установлена, но только на короткий период. Феррису не удалось добиться ничего подобного тому, что было у Боба Крэндалла.

Как и помощники Фрэнка Бормана в Истерне при аналогичных обстоятельствах, люди Ферриса были потрясены и ошарашены. Мы зашли так далеко, думали некоторые из них. Почему бы не продержаться 60 или 90 дней? Но Феррис был намерен договориться.

В итоге Феррис получил худшее из двух зол - долгую забастовку и паршивое соглашение. Обстоятельства забастовки привели к возникновению острых вопросов, связанных с возвращением к работе, которые усугублялись выходящими из-под контроля эмоциями с обеих сторон. В решении, которое, казалось, было рассчитано главным образом на наказание, United заявила, что те немногие пилоты, которые уклонились от работы во время забастовки, получат "суперстаж", опередив тех, кто участвовал в забастовке. Не менее оскорбительный шаг - профсоюз потребовал защиты рабочих мест для почти 570 бастующих, которые отвергли компанию, нанявшую их.

Забастовка продолжалась еще три недели, отталкивая все больше пассажиров от компании и еще больше углубляя вражду между Феррисом и его самой важной группой сотрудников, если это было возможно. Некоторые члены совета директоров были расстроены тем, что после решения экономических вопросов, вызывающих разногласия, Феррис продолжал раздражать пилотов вопросами, связанными с возвращением к работе. "Это было равносильно тому, чтобы поднести спичку к бензобаку ", как позже выразился старший директор Чак Люс. Национальный совет по посредничеству в конце концов предложил соломоново решение - позволить суду разрешить дополнительные вопросы, но только после того, как накопилось еще несколько недель ненависти.

6 июня 1985 года, спустя неполный месяц, компания United вернулась к работе. Это была изменившаяся United, конечно, с точки зрения начальника отдела маркетинга Джона Зеемана. Хотя Зееман был предан Феррису, он понимал, насколько серьезным был ущерб. "Это была не забастовка, которую мы выиграли", - скажет он спустя годы после ухода из United. "Это было худшее, что случилось с компанией за последние 50 лет. Эмоционально мы так и не вернулись .... До забастовки мы были величайшей авиакомпанией в стране, а может быть, и в мире. После - нет".

Одним из наименее приятных последствий забастовки стало ее угнетающее влияние на акции United. Это была как раз середина 1980-х годов, когда эпидемия поглощений усилилась. Низкая цена акций даже самых крупных корпораций была подобна голубому огоньку, кружащемуся под потолком магазина, рекламой для таких, как Карл Икан, Бун Пикенс, сэр Джеймс Голдсмит, Иван Боэски, Дональд Трамп или, на худой конец, Фрэнк Лоренцо.

United была привлекательной мишенью и в другом отношении. В отличие от Pan Am, которая разграбила свои пенсионные планы, чтобы удержаться на плаву, United перефинансировала свои пенсионные счета - так сказали Дику Феррису его советники на Уолл-стрит. По их мнению, Феррису было бы разумно избавить пенсионные фонды от лишних денег, чтобы рейдер не попытался захватить компанию и использовать собственные средства United для оплаты сделки.

Но что он мог сделать с этими деньгами?

Феррис позвонил Фрэнку А. Олсону, председателю совета директоров Hertz. Олсон был коммивояжером и любителем спорта; в 1970-х годах он подписал с О. Дж. Симпсоном один из самых ранних и самых продуктивных контрактов на поддержку спортивных знаменитостей. Феррис тоже был его давним знакомым. Олсон знал всех боссов авиакомпаний из-за частых маркетинговых связей между их отраслью и бизнесом по прокату автомобилей. Олсон и Эдди Карлсон были близки уже много лет, и все трое - Олсон, Карлсон и Феррис - разделяли страсть к гольфу.

"Мы сидим на с кучей денег, - сказал ему Феррис, - денег, которые нужно потратить. "Я хочу купить Hertz".