I

как-то реабилитирует её в глазах двора. Потому она взяла еще кусочек и, доев его, обессиленная

откинулась на спинку стула. Оставалась почти половина, плюс сарацинское зерно, которое Готель

раньше не пробовала, но которое было предательски сытное. Сок спасал. Промочив горло,

девушка снова брала маленький кусочек курицы и устало его жевала. Наконец, поняв, что на

большее её не хватит, она встала из-за стола и, держась обеими руками за живот и с трудом

передвигая ноги, пошла в свою комнату. Она не сидела у раскрытого окна и не смотрела на

мерцающий в реке город. Она упала на кровать и очень скоро заснула.

Все следующее утро Готель не выходила из комнаты. Она шила платье для Сибиллы. А еще,

она боялась, что ей определенно сделают выволочку за вечернюю трапезу. Но к обеду, в надежде

на пустынное постоянство этого загадочного места, она все-таки решила спуститься в сад, и села

на скамейку у розового куста, закрыв глаза и повернув лицо к солнцу. "Доброго вам дня, Готель", -

услышала она уже в следующий момент и открыла глаза. Констанция и совсем молодой сеньор

стояли прямо перед ней. Готель встала со скамейки:

- Доброго вам дня, миледи, - поприветствовала она графиню, - доброго вам дня, сеньор, -

обратилась она к молодому человеку. На вид ему было не более пятнадцати лет, но держался он

уверенно и смело. Его кожа была покрыта южным загаром, он носил темные волосы и какой-то

сложный, сосредоточенный взгляд.

- Этот молодой сеньор, - заговорила Констанция, - Раймунд Пятый, новый граф Тулузы,

маркиз Прованса и герцог Нарбонны.

- Приятно с вами познакомиться, милорд, - присела в реверансе Готель.

- Граф просто очарован вашей красотой, дорогая, - с укоризной заметила Констанция.

- Это правда, мадмуазель. Увидев вас, я решил, что Париж пленил мою подданную, - сыпал

комплиментами юноша, - так скажите же, не мучая мою душу, что вы еще верны Провансу.

- О, милорд, - улыбнулась та, - я никогда не была в Провансе. Я родилась в Турине.

- Но это невозможно! - вспыхнул граф, - вы непременно должны скрасить Марсель своим

появлением! И вы увидите, как прекрасен рассвет, украшенный мачтами входящих кораблей.

- О, мой молодой друг, - натянуто засмеялась графиня, - так вы никогда не наладите

отношения с Парижем. Особенно, если будете переманивать лучших его людей.

Граф несколько унял свой южный темперамент, но так и не отпускал девушку взглядом.

Скоро в саду появилась Сибилла и сообщила, что подают обед.

Готель была удивлена тому, как второстепенно относилась знать к достаточно праздничному

характеру бытующих здесь трапез. Они лениво валяли в тарелках свои шампиньоны с топленым

сыром, при этом, не интересуясь некоторыми блюдами вовсе. Принятие пищи сводилось к

прикрытому трапезой подковерному общению и служило плацдармом для выяснения

межгосударственных интересов, а в последствие и источником светских сплетен. Готель в

очередной раз оглядела общество, в котором ей довелось находиться: рядом сидел Рожер Второй -

король Сицилийского королевства, дальше по кругу его молодая невеста - Сибилла, её матушка -

Матильда Майеннская, герцогиня бургундская, а также Раймунд Пятый, только что получивший

сразу три титула на юге Франции, и для молодого возраста которого такое перевоплощение стало

настоящим испытанием. И еще, здесь, конечно же, была Констанция - сестра короля Людовика

Седьмого, который, не желая признавать своего поражения в альянсе с германцами, все еще

оставался со своей супругой в Иерусалиме.

- А где же Генрих? - в какой-то момент решила поддержать разговор Готель.

- Похоже, он вернулся в Шампань к своим делам, - откликнулась Констанция, - кстати, как

продвигаются дела с платьем нашей дорогой Сибиллы.

- Оно готово, - ответила девушка, разламывая руками свежий багет.

Наступила тишина. Тишина страшно знакомая, однажды Готель её уже слышала, когда

появилась в красном платье перед табором. У девушки почти остановилось сердце и ей

показалось, еще немного и она услышит журчание Фульды, но тут заговорил Раймунд:

- Какое платье?

- Мое подвенечное платье готово, - обомлела от счастья Сибилла.

- Господи, - иронично выдохнул себе в тарелку Раймунд.

- Вы слышали, ваше величество? - не находила себе места невеста.

- Я, честно говоря, очень удивлен и, простите за дерзость, смущен скоростью вашей работы,

мадмуазель, - обратился король к Готель, - но, клянусь всеми святыми за этим столом, что если

оно также прекрасно, как быстро ваше мастерство, я жалую вам у себя дом в благодарность.

- О, ваше величество, - смущенно оглядела окружающих девушка, - я не могу принять такого

дорогого подарка, к тому же, уже вечером я возвращаюсь в Аржантёй.

- Послушайте, дитя моё, - наклонился к Готель Рожер, - никогда не отказывайтесь от того,

чего заслуживаете. Особенно, если вам благоволит король.

Готель почтительно улыбнулась и согласно склонила голову. Послышался резкий звон, что в