И Бог ночует между строк. Вячеслав Всеволодович Иванов в фильме Елены Якович

И потом еще один эпизод у нас дома. Приходит Алексей Николаевич Толстой. Видимо, это наша первая встреча, и поэтому он удивляется, что я так довольно нагло вмешиваюсь в разговор. А он рассказывает, что вернулся с заседания Верховного Совета. Толстой увешан всеми возможными регалиями и званиями, он депутат. В коридоре Кремля к нему подходит Молотов: «Вы знаете, так утомительно, целый день переговоры с финнами!» Перед началом войны с Финляндией Сталин пытается угрозой заставить их согласиться с его предложением. Речь шла о создании Карело-Финской Советской Социалистической Республики, чтобы часть Финляндии входила в Советский Союз. Это результат раздела сфер влияния по пакту Молотова — Риббентропа. Молотов говорит Толстому: «Понимаете, они не отдают нам Выборг. Но это же наш старинный русский город!» Толстой рассказывает это нам, и даже он удивлен, потому что такая фразеология не годится для старого партийца, каким реально был Молотов. То есть полная смена ценностей. Потому что никаких русских городов не было еще позавчера, а сегодня уже нужно начинать войну с финнами из-за этого!

Что нам было известно тогда? Какую-то очень приблизительную картину можно было составить, если смотреть все газеты, потому что определенно не было точного отбора, что на сегодняшний день разрешается знать, а что уже не надо знать. Это менялось буквально каждую минуту. Про финскую кампанию мы слышали, что начались переговоры, потому что куски этих сообщений были в газетах. Сталин, видимо, думал, что ему удастся чего-то от них добиться, поэтому начало переговоров освещалось. А потом перестали писать, когда стало ясно, что Маннергейм предпочтет воевать, а не сдаваться. Финляндия была единственная страна, которая не пошла по пути Эстонии, Латвии и Литвы. В конце концов, те ведь тоже могли оказать сопротивление.

В окружении отца, среди разных людей, не строго литературных, был один коминтерновец. Ну, я говорил, что у отца моего много самых разных знакомых, в том числе вполне политических, так что это не удивительно. А удивительно поведение этого коминтерновца. Его фамилия Михайлов, это реальный человек, не псевдоним — Борис Данилович Михайлов. Ему посвящена глава в сравнительно недавно вышедшей книге «Агенты Коминтерна». То есть он действительно сыграл некоторую роль в создании ряда коммунистических партий. Отца это интересовало, но как литературный материал. Я уже упоминал, что однажды приехала за ним машина и сказали, что Всеволод Иванов как корреспондент «Известий» должен отправиться в Финляндию, Литву, Латвию, Эстонию — независимые страны — демонстрировать дружбу советских писателей. Это был 1937 год. Все ждали ареста и вздохнули с облечением: машина не та. Руководителем группы был назначен вот этот коминтерновец, который, конечно, на самом деле был крупный советский шпион. Один из тех, кто готовил присоединение этих стран. Михайлов отцу рассказывал о том, какие он решал проблемы в западных компартиях, например во французской, когда там начались всякие «уклоны», а он отстаивал официальную московскую точку зрения. В Москве он делал журнал Revue de Moscou по-французски, такое гламурное издание современного типа с хорошими иллюстрациями. В этом журнале у него работала дочка Цветаевой, ее там арестовали. Я так понимаю, что Михайлов по службе за границей знал мужа Цветаевой, отца Ариадны, и поэтому, когда она приехала с отцом, еще до матери, Михайлов взял ее к себе.

Перед войной Михайлов — постоянный гость наш. Часто отец мне говорил: ты знаешь, Михайлов звонил, придет через два дня. И не случайно обращался ко мне, потому что я занимался не только чтением газет, но и некоторых журналов, например, был такой журнал «Коммунистический интернационал», издание Коминтерна, я читал его.

Биография коминтерновца была отчаянной. Дважды он сидел в царских тюрьмах, затем его выслали в Германию, Лариса Рейснер писала о нем в очерках о гражданской войне: прибывает Михайлов, становится членом Реввоенсовета, ездит к солдатам на фронт и возвращается весь увешанный вшами. Так что он — человек с этим вшивым наследием времен революции. И теперь он приходит к нам и рассказывает все, что он узнал о текущем положении в мире. Я вот хорошо помню разговор времени финской войны — союзники Франция и Англия думают о том, как помочь Финляндии. В газетах ни о чем никакой правды, а он нам сообщает тщательно выверенную сводку последних новостей. Как потом я узнаю, Михайлов посещает многих завсегдатаев нашего дома. Например, философа Асмуса, у которого живет Пастернак во время войны. Жена Асмуса делится с моими родителями: «Вот, приходит Михайлов в таком плохом настроении, мы с ним вместе обсуждаем ужасные перспективы будущего»… Это все делается, очевидно, для Пастернака. То есть Михайлов ставит своей задачей просветить маленькую группу писателей. Все кончается тем, что его сажают после войны и он погибает в лагере. Но тогда весь Коминтерн был уже разгромлен.