И будет день

Хиччи Махаттая с удивлением и испугом смотрел на меня. Я изо всех сил старался сдержаться, но ничего не получалось — плечи продолжали вздрагивать, я судорожно всхлипывал. Мать была права — лучше бы мне родиться девочкой. Еще когда я был ребенком, стоило кому-нибудь погрозить мне пальцем, как я в слезы. Такой же я и теперь. Я поднялся и походил немного перед кухней. Хорошо еще, что никто, кроме Хиччи Махаттаи, не видит, что я распустил нюни, как баба. К тому времени, как Малини пришла сказать, что ее жених уходит, я уже успокоился.

— Мне сегодня немного нездоровится, поэтому я не мог выйти к вам раньше, — проговорил я с жалким подобием улыбки.

— Что с вами? — вежливо осведомился молодой человек.

— Приступ ревматизма.

— Выпейте лекарственного отвара — и сразу как рукой снимет. В этом деле я немного понимаю. В нашей деревне — лучшие врачи, практикующие национальную медицину… До свидания, — добавил он, помолчав, и спустился с веранды.

— Будет время, заходите к нам снова. Теперь вы дорогу знаете.

Обернувшись, жених улыбнулся мягкой улыбкой. «Сразу видно, человек он добрый, — подумал я. — Малини будет с ним счастлива». Я провожал его взглядом, пока он не вышел из калитки и не смешался с толпой на улице. Казалось, я знаю его уже давно. Жизнь у него тоже, видно, не сладкая. Отец умер. Мать живет далеко от Коломбо. А сам он мыкается, должно быть, по пансионам. Жаль, что не удалось с ним поговорить. Судя по тому, что Суманавати приговаривает: «Какой приятный молодой человек! Какой милый и совсем не гордый!» — он ей тоже понравился. Я так опасался, что Малини напорется на какого-нибудь прощелыгу, но, слава богу, мои опасения оказались напрасными.

— Как его зовут? Мне так и не сказали, — обратился я к Суманавати.

— Виджесундара. Малини познакомилась с ним на промышленной выставке. В начале будущего года они собираются объявить о помолвке.

— Ну, до этого еще много надо сделать. Сверить гороскопы. Встретиться с его матерью. Кто знает, какой она хочет видеть невесту своего сына? Не стала бы нас потом упрекать, будто мы обманули ее сына.

— Конечно, конечно. И Малини напомнить об этом надо. Пусть Виджесундара напишет обо всем матери.

Хотя и не все шло так, как мне хотелось бы, я был доволен. Малини уже пора замуж. Упустишь время, потом будет поздно — останется старой девой, и ей обидно, и всей семье обида. Мужчине легче. Он и в пожилые годы легко найдет себе жену. Похоже, правда, что Виджесундара из семьи побогаче нашей. Так что еще сомнительно, состоится эта свадьба или нет. Жизнь свою я прожил честно, без обмана. Все, что у меня есть, я заработал своим горбом. А своим горбом много не наживешь. Но все же, худо ли, бедно ли, у самой Малини на книжке должно быть тысяч шесть рупий. И я смогу дать за ней тысяч десять. Совсем неплохое приданое для девушки, которая к тому же еще работает.

Тучи затянули все небо. Моросит мелкий дождик. Холодный ветер заносит брызги даже на веранду. Мне стало зябко. Я накинул старый пиджак, запахнул его поплотнее и, усевшись в кресло, закурил биди. Как приятно в прохладную погоду вот так сидеть на веранде!

Кто-то остановился у калитки. Сквозь частую сетку дождя я с трудом узнал Каролиса, которого не видел уже несколько недель.

— Собака привязана? — спросил он, когда я подошел к калитке.

— Черныш не кусается. Заходи.

Каролис продолжал, однако, с опаской заглядывать во двор.

— Я вот все еще мальчика хочу взять на воспитание. Опостылело одиночество.

— Заходи в дом, — снова пригласил я его. — Поешь чего-нибудь, попьешь чайку.

— Завтра приду.

И Каролис заковылял прочь. Сквозь дырявую рубашку просвечивало его тощее, с выступающими ребрами тело. Волосы, которых давно не касалась расческа, безобразными космами свисали на лоб. Если встретишь вечером на улице — испугаешься. За какие же ужасные прегрешения в прошедшей жизни наказан он в этом существовании?

Суманавати принесла чашку кофе:

— С кем это ты тут говорил?

— Каролис приходил. Опять у него с головой неладно.

— Вчера он целый день стоял перед школой в Раджагирии и смотрел на ребят.

Работы в конторе теперь прибавилось. Мендис ушел в отпуск, и я согласился его подменить. Зато, когда я ухожу в отпуск, он обычно выполняет мою работу. К половине пятого в министерство нужно было послать доклад о том, как чиновники в нашей конторе владеют сингальским языком, и я усиленно скрипел пером.

— Анкал Нандасена, анкал Нандасена, — позвал меня Сирисома. — Сегодня в газетах напечатаны результаты экзаменов.