И будет вечен вольный труд

У стола пустого
Праздничной порою
Думает крестьянин
Думу сам с собою.

Думает он думу

Про лихую долю,
Что нужды и горя
Натерпелся вволю.

Поедом заела

Мужика невзгода,
И бедняк не видит
Из нее исхода.

Первое — с женою

Доля не клеится;
Делает, что хочет,
Мужа не боится.

Не рачит о доме,

Бросила трудиться;
На уме лишь только
Как бы нарядиться.

Как бы в хороводе

Павою пройтися,
А изба, хозяйство —
Всё хоть провалися.

А второе — в лето

Хлеб не уродился,
Хоть не хуже прочих
В поле он трудился…

Третье ж — срок подушным,

Староста тревожит;
Просто отовсюду
Злое горе гложет.

Занял у соседа

Хлеб в зерне к посевам,
А отдать не в силах;
Тот стращает гневом.

Уведет, вишь, лошадь,

Сам хоть в воз впрягайся;
За неверность слову
На себя и кайся…

У стола пустого

Долго сам с собою
Думал горемыка,
Как тут быть с бедою.

1872

Дмитрий Дмитриевич Минаев {273}

1836–1889

«В стихах и в прозе, меньший брат…»

В стихах и в прозе, меньший брат,
Мы о судьбе твоей кричали;
О, в честь тебе каких тирад
Мы в кабинетах не слагали!
А там, среди убогих хат,
За лямкой, в темном сеновале,
Все те же жалобы звучат
И песни, полные печали.
Все та же бедность мужиков;
Все так же в лютые морозы,
В глухую ночь, под вой волков,
Полями тянутся обозы…
Терпенье то же, те же слезы…
Хлеб не растет от нашей прозы,
Не дешевеет от стихов.

1870

Сон великана

В степи, на кургане склонясь,
Спит старый, седой великан;
Спит старый, седой великан,
И стаями птицы, кружась,
Глядят с высоты на курган.

В кольчуге, в стальном шишаке

Он спит, в мертвый сон погружен;
Он спит, в мертвый сон погружен,
Меч стиснув в железной руке,
Сыпучим песком занесен.

Он долгие годы проспал,

В недвижности самой могуч;
В недвижности самой могуч,
Он бурь над собой не слыхал,
Не жег его солнечный луч.

Над ним разрасталась трава,

Песком занесен он до плеч;
Песком занесен он до плеч,
И только одна голова
Осталась открытой да меч.

Сном скованный много веков,

Однажды раскрыл он глаза;
Однажды раскрыл он глаза,
И в них, как во тьме облаков,
Казалось, сверкнула гроза.

Казалось, один поворот —

И вспрянет опять великан;
И вспрянет опять, великан,
Насевшую землю стряхнет,
Покинет песчаный курган.

Дохнул он и — дрогнула степь,

Неведомых звуков полна;
Неведомых звуков полна…
Как будто рассыпалась цепь
Волшебного долгого сна.

Но вежды сомкнулись опять

И — спит великан прежним сном;
И спит великан прежним сном,
И снова его засыпать
Стал ветер сыпучим песком.

Начало 1873

Пейзаж