Читаем И будет вечен вольный труд полностью

И будет вечен вольный труд

Грустная картина:Степь да небеса,Голая равнина,Чахлые леса.Десятиной скуднойТащится мужик,За работой труднойНад сохой поник.С мужика пот льется,Слез и крови пот,Лошадь чуть плетется,Солнце в темя жжет. Вот лихая тройкаУсача промчит,Он на труд твой толькоТупо поглядит.И чужая повесть,Вечный труд и гнет —Дремлющую совестьВ нем не шевельнет.

Николай Александрович Добролюбов

1856–1861

«Синее небо, зеленое поле…»

Синее небо, зеленое поле…В белой рубахе с сохой селянин…Он размышляет о выданной воле,—Здесь, на просторе, с природой один.Знаю я — труд ему весел и сладок…Что же? Смягчилась земля пред сохой?Сил стало больше у тощих лошадок?Иль не печет его солнечный зной?Нет, его поле по-прежнему в кочках,Лошади — клячи, и солнце печет…Но уже зрит он в таинственных почкахВоли грядущей живительный плод…

1861

«Милый друг, я умираю…»

Милый друг, я умираюОттого, что был я честен;Но зато родному краюВерно буду я известен.Милый друг, я умираю,Но спокоен я душою…И тебя благословляю:Шествуй тою же стезею.

1861

Константин Константинович Случевский

1837–1904

«Полдневный час. Жара гнетет дыханье…»

Полдневный час. Жара гнетет дыханье;Глядишь прищурясь — блеск глаза слезит,И над землею воздух, в колебанье,Мигает быстро, будто бы кипит;И тени нет. Повсюду искры, блестки;Трава слегла, до корня прожжена.В ушах шумит, как будто слышны всплески,Как будто где-то подле бьет волна…Ужасный час! Везде оцепененье:Жмет лист к ветвям нагретая верба,Укрылся зверь, затем, что жжет движенье,По щелям спят, приткнувшись, ястреба.А в поле труд… Обычной чередоюИдет косьба; хлеба не будут ждать!Но это время названо страдою,Другого слова нет его назвать…Кто испытал огонь такого неба,Тот без труда раз навсегда поймет,Зачем игру и шутку с крошкой хлебаЗа тяжкий грех считает наш народ!

«Какие здесь всему великие размеры…»

Какие здесь всему великие размеры!Вот хоть бы лов классической трески!На крепкой бечеве, верст в пять иль больше меры,Что ни аршин, навешаны крючки;Насквозь проколота, на каждом рыбка бьется…Пять верст страданий! Это ль не длина!Порою бечева китом, белугой рвется —Тогда страдать артель ловцов должна.В морозный вихрь и снег, — а это ль не напасти? —Не день, не два, с терпеньем без границАртель в морской волне распутывает снасти,Сбивая лед с промерзлых рукавиц.И завтра то же, вновь…. В дому помору хуже:Тут, как и в море, вечно сир и нищ,Живет он впроголодь, а спит во тьме и стужеНа гнойных нарах мрачных становищ.