И будет вечен вольный труд

Лошаденки за оврагом
Изнуренные плетутся,
Выступая робким шагом,
Под кнутом хозяйским жмутся.

И хозяева их, кстати,

Приуныли и устали;
Мало счастья, благодати
Эти люди испытали.

Говорит один (я слышу):

«Эки, братцы, неудачи!
Всю соломенную крышу
Съели дома наши клячи».—

«Верно, к зимнему Николе

Нам глодать кору придется».—
«Ни зерна на целом поле!» —
Третий голос раздается.

Тут четвертый, пятый сразу

Закричали, зашумели:
«Мы в сибирскую заразу
Обнищали в две недели!» —

«И меня, — сказал Ванюха,—

Посетила вражья сила;
Ядовитая, знать, муха
Спину крепко укусила.

Сшил себе я саван белый,

В церкви божьей причастился,
Гроб купил, с деревней целой
Пред кончиною простился.

Да на ум меня наставил

Коновал один любезный:
Прямо к спинушке приставил
Раскаленный прут железный…»

Все хохочут… Смейся дружно,

Своротив с дороги узкой,
Люд страдающий, недужный,
Терпеливый брат мой русский!

Много милости у бога,

Жизнь не вся в тебе убита,
И широкая дорога
Пред тобой вдали открыта.

1864

Осень

Осень настала — печальная, темная,
С мелким, как слезы, дождем;
Мы же с тобой, ненаглядная, скромная,
Лета и солнышка ждем.

Это безумно: румяною зорькою

Не полюбуемся мы;
Вскоре увидим, с усмешкою горькою,
Бледное царство зимы.

Вскоре снежок захрустит под обозами,

Холодно будет, темно;
Поле родное скуется морозами…
Скоро ль растает оно?

Жди и терпи! Утешайся надеждою,

Будь упованьям верна:
И под тяжелою снежной одеждою
Всходит зародыш зерна.

8 августа 1881

Нива

С молитвою пахарь стоял у порога
Покинутой хаты: «Война к нам близка,
Одной благодати прошу я у бога,
Чтоб ниву

мою не топтали войска.Тогда пропадет мой ленок волокнистый,
На саван не хватит тогда полотна…»
И с верой молился он деве пречистой,
Чтоб ниву его сохранила она.

Но враг наступал… И послышался грохот

Из сотни орудий. Как демонский хохот,
Носился по воздуху рев батарей;
И люди — ужасное стадо зверей —
Безбожно, жестоко терзали друг друга,
И брызгала теплая кровь, как вода,
И ядра взорали все поле без плуга,
И хаты крестьянской не стало следа…

…Но милости много у вечного бога:

Построилась новая хата-жилье,
И пахарь-хозяин опять у порога
С молитвою смотрит на поле свое.
Себя он не мучит напрасной тоскою,
Что нива упитана кровью людскою —
Чужой ли, родной ли: не все ли равно?
Ведь кровью и потом не пахнет зерно,
Ведь свежая рожь не пошлет нам проклятья,
Не вымолвит явных и тайных угроз?..
И будем мы сыты (О люди! О братья!),
Питаяся хлебом — из крови и слез!

1899

Первый гром