И будет вечен вольный труд

На родине моей картины величавой
            Искать напрасно будет взор.
Ни пышных городов, покрытых громкой славой,
            Ни цепи живописных гор,—
Нет, только хижины; овраги да осины
            среди желтеющей травы…
И стелются кругом унылые равнины,
            Необозримы… и мертвы.

На родине моей не светит просвещенье

            Лучами мирными нигде,
Коснеют, мучатся и гибнут поколенья
            В бессмысленной вражде;
Все грезы юности, водя сурово бровью,
            Поносит старый сибарит,
А сын на труд отца, добытый часто кровью,
            С насмешкою глядит.

На родине моей для женщины печально

            Проходят лучшие года;
Весь век живет она рабынею опальной
            Под гнетом тяжкого труда;
Богата — ну так будь ты куклою пустою,
            Бедна — мученьям нет конца…
И рано старятся под жизнью трудовою
      Черты прелестного лица.

На родине моей не слышно громких песен,

            Ликующих стихов;
Как древний Вавилон, наш край угрюм и тесен
            Для звуков пламенных певцов.
С погостов да из хат несется песня наша,
            Нуждою сложена,
И льется через край наполненная чаша,
            Тоскою жгучею полна.

На родине моей невесело живется

            С нуждой и горем пополам;
Умрем — и ничего от нас не остается
            На пользу будущим векам.
Всю жизнь одни мечты о счастии, о воле
            Среди тупых забот…
И бедны те мечты, как бедно наше поле,
            Как беден наш народ.

2

Огонек в полусгнившей избенке
Посреди потемневших полей,
Да плетень полусгнивший в сторонке,
Да визгливые стоны грачей,—
Что вы мне так нежданно предстали
В этот час одинокий ночной,
Что вы сердце привычное сжали
Безысходною старой тоской?
Еле дышат усталые кони,
Жмет колеса сыпучий песок,
Словно жду я какой-то погони,
Словно путь мой тяжел и далек!
Огонек в полусгнившей избенке,
Ты мне кажешься плачем больным
По родимой моей по сторонке,
По бездольным по братьям моим.
И зачем я так жадно тоскую,
И зачем мне дорога тяжка?
Видно, въелася в землю родную
Ты, родная кручина-тоска!
Тобой вспахана наша землица,
Тобой строены хата и дом,
Тебя с рожью усталая жница
Подрезает тяжелым серпом;
Ты гнетешь богатырскую силу,
Ты всю жизнь на дороге сидишь,
Вместе с заступом роешь могилу,
Из могилы упреком глядишь.
С молоком ты играешь в ребенке,
С поцелуем ты к юноше льнешь…
Огонек в полусгнившей избенке,
Старых ран не буди, не тревожь!

1864

Солдатская песня о Севастополе {276}