И далеко, и близко

Бурый вздыхал недолго. Ради Катерины он был готов восстановить даже давно разрушенный Карфаген! Тем более, что к нему на помощь прилетела Жаруся. Волк высыпал из папки рисунки, сосредоточился и обрывки закружились в воздухе. Катя видела уже такое, когда Волк и Жаруся спасли её от происков Андрея Быкова. Восстановленные рисунки легко опускались около Катерины.

— А девонька-то очень талантлива! — Жаруся с интересом разглядывала рисунки. — И, разумеется, её заклёвывают! А как же! Непохожа на других, да ещё может такую красоту создавать! Говоришь, рыженькая?

— Как идеал Баюна! — хихикнула Катерина.

— И Кир к ней сам подошел? — Жаруся весело переглянулась с Катей. — Вот это уже очень-очень интересно! Волчок, а может, нам завтра Катюшу проводить?

Кир держал папку с целыми рисунками и нервничал. — Кать, может, ты сама отдашь? А? Ну, чего я — то?

— Кир, ты смешной! Ты же их нашел! Меня там и вовсе даже не было!

— А что за проблема рисунки отдать? — недоумевал Степан, пока не догадался оглянуться на побратима. — Эй, бро! Да ты красный как помидор! Ты чё? Втюрился что ли? Ай! Ну, чё я сделал-то?

Жаруся зависла прямо над головой Степана, гневно прищурилась, и взъерошенная светлая шевелюра стала переливаться всеми цветами радуги.

Кир и Катерина покатились со смеху, а Степан, глянув на своё отражение в оконном стекле, горестно взвыл. Он-то отлично помнил, как ему пришлось, чтобы не бегать в одних плавках целый день, выпрашивать у Кира футболку, а остальное драпировать с помощью пледа и веревочки, изображая килт. Жаруся в гневе могла наказать и серьёзно!

— Я больше ничего не говорю! Я вообще совсем молчу как рыба об лёд! У-бе-ри! Убери только это!!! — простонал Степан, скосив глаза на прядь волос, сверкающую как грива у мультяшной поняшки. Он смотрел на хохочущую Катерину, сильно опасаясь, что она и Кир ему такого вида долго не забудут!

— Вот и молчи! Помолчишь часок, верну всё обратно! — Жаруся шутки шутить не любила! — Может быть…

— Оооо, несчастный я человек! — заныл Степан, но услышав, что час уже пошел, заткнулся и ушел подальше в угол. Чтобы поменьше было искушений ляпнуть чего-то ещё.

Кир отсмеявшись, решил, что рисунки всё-таки вернёт сам. И, правда, что тут такого? И не втюрился он вовсе! Он вообще рыжих терпеть не может! Просто отдаст папку, да и пойдет!

Маринка уныло шла по школьному коридору. Почему-то в школе у неё всё получалось исключительно уныло. Она не заметила, конечно, как её одноклассник Димка подставил ей подножку, и начала падать, неловко выставив руки вперёд. Только вдруг оказалось, что никуда она не падает, а вовсе даже надёжно поймана тем же страшным хулиганом, который ей краски вернул. Хулиган поставил её в сторонку, словно она была чем-то совсем ничего не весящим, а потом как-то так получилось, что Димка летит на пол и укатывается куда-то далеко. Неожиданно далеко.

— Ты что-то в прошлый раз не уяснил? — негромко и очень страшно спросил Злотов, поднимая Димку с пола и заботливо отряхивая его пиджак. — Ещё раз увижу, что ты к ней пристаёшь — очень сильно пожалеешь. Увижу, что кто-то другой к ней пристаёт — ты опять очень сильно пожалеешь! Короче, чтобы её никто не трогал! Понял?

— Да я то-чо? Я и не буду, а остальные… — забормотал Димка, внезапно осознав, что он попросту поднят за воротник пиджака и так висит, не доставая ногами до пола.

— И остальным объясни. Мне всё равно как! Не мои проблемы — твои! — ещё тише сказал Кир. Нежно так. Димку пробрала дрожь, и он закивал головой. На него частенько кричали, только ему всё это было пофиг! Вот кто бы знал, что тихий и очень-очень спокойный голос привёдет его в такую панику!

— Молодец! — Кир отпустил воротник пиджака и придал небольшое ускорение его владельцу. И повернулся к Катерине, которая держала папку. — Может всё-таки ты?

— Нет уж! Сам! А то тебе Жаруся шевелюру тоже перекрасит! — тихонько рассмеялась Катерина и издалека улыбнулась перепуганной Марине.

Кир вернулся в начало коридора, где так и стояла рыжая, растрёпанная, растерянная девочка, сунул ей в руки папку. — Вот, возьми.

— Зачем ты? Они же все испорчены… — тихо спросила Марина, машинально открывая папку. И застыла. Глаза у неё и так большие, а тут стали просто огромными! — Как? Как это возможно? Мои… Мои рисунки…

Да! Всё её самые-самые лучшие работы лежали в папке! Целые и невредимые! Не было ни склеек, никаких следов от повреждений!

— Этого не может быть! — Марина зашуршала листами, а потом медленно подняла глаза на такого страшного хулигана Кирилла Злотова… — Это же невозможно…

С того дня Маринка уже не боялась идти в школу. К ней никто не приставал! Никто не рвал её тетради и не играл её пеналом в баскетбол, забрасывая его на шкаф. Никто не ставил ей подножки, и не толкал исподтишка, не дразнил обидно, даже не дергал за волосы. Да, популярной она не стала, да оно ей и надо было сто лет в обед! Зато она чувствовала, что день прожит не зря, если хоть раз встречала в школьных коридорах Кирилла!