И это взойдёт

– Проблемы на работе? Происходит что-то, чего не показывают по телевизору?

– Так ты согласна?

– Когда мы сможем уехать?

Он посмотрел в небо и стал шарить взглядом по облакам и покачивать головой – будто искал где-то там, на небесах, ответ на этот вопрос.

– Скоро.

– Хорошо, но я готова уехать только после своего дня рождения. Хочу встретить его здесь, – сухо ответила я. Тут же спохватилась и добавила куда более ласково: – Мне все-таки удалось создать сад, из которого не хочется уходить. Помнишь?

Еще нужно улыбнуться. Наверно, даже обнять. Иди же сюда, придурок, буду обнимать. Продолжаем улыбаться.

Егор. Шансы

Кое-что хорошее благодаря Флоре в моей жизни все-таки случилось (а не только катастрофы и дестрой): команда Facebook узнала о моем адд-оне, сигналящем «ваш друг давно не был в социальной сети». Его решили купить и сделать стандартным сервисом. Их не смутило, что я из России, и даже моя условная судимость никак не помешала сделке. У меня появились деньги, и я тут же начал думать про новый стартап. Прослышав, что я при бабле, из Вильнюса прилетел Вадим – с голым задом и крупной надписью «облом» поперек лба. Но как всегда полный креатива. На этот раз он придумал делать инновационные детские песочницы: с интеллектуальной крышей, проецирующей на песок дополненную реальность.

– Кто это будет покупать? – хмыкнул я.

– Детские сады, у меня есть выход на нужного человека в образовании, – стремительно среагировал он и показал пальцами «ок», мол, все схвачено. – Получим крупный госконтракт.

– Все-таки государство? – поморщился я. – Мы же вроде хотели, чтобы оно от нас отвалило.

– Слушай, я тут был на тренинге, называется «Шесть шляп креативности», – оживился Вадим.

– Ты все еще ходишь по тренингам?

– Дослушай сначала. Короче, там встает один чувак и говорит: мол, помогите решить дилемму, никак не могу определиться – вернуться мне на работу в большую корпорацию, где я «винтик», но зато получаю стабильность и хорошую зарплату, или продолжить заниматься своей компанией, в которой у меня не бывает выходных и свободных вечеров, гора ответственности, куча рисков и часто пустые карманы. На кого мне все-таки работать: на себя или на дядю? Ну и все стали говорить понятное: типа раздели листочек на две половинки, в одну выпиши плюсы и минусы работы на корпорацию, в другую – плюсы и минусы работы на себя. Посчитай плюсы и минусы, и прочая набившая оскомину фигня. И вдруг слово просит одна дамочка, экзальтированная такая, немножко ку-ку, ей досталась шляпа креативности.

– Шляпа креативности?

– Потом объясню. И она говорит: почему вы так узко понимаете своего работодателя? Разве ваш работодатель – корпорация, государство или вы сами? Может быть, ваш работодатель Бог? Или Земля? Или еще кто-то поважнее? И бонусы вы копите не на банковской карточке, а на счету у этого неочевидного работодателя. Чем вы займетесь в таком случае?

– Чувак, похоже, ты попал в секту.

– Но что-то ведь есть в ее словах?

Так мы вписались в тему с песочницами.

Следователь позвонил неожиданно, когда я уже совсем забыл про него и сбросил со счетов.

«Просто слушай и ничего не говори, – сказал он. – Газеты читаешь? Знаю, что нет. Так вот, посмотри сегодняшнюю колонку Лукина в “Известиях”. По-моему, это тот, кто тебе нужен».

И тут же повесил трубку.

Когда я нашел заметку, сразу понял, что имел в виду следак: полковник из Следственного комитета наезжал на «Школково» и конкретно на Поленова по весьма занятному поводу. Оказывается, за те треш-лекции «менторов», с которых мы сбегали, как школьники с уроков, фонд платил поразительно щедрые суммы: семьдесят тысяч долларов стоило каждое часовое выступление Вани Дьяконова, типа видного IT-консультанта, который нес такую чушь, что у него должно было расплавиться лицо от стыда. Всего таких лекций было десять.

Наводка оказалась рабочей: помощник Лукина действительно оказался первым человеком, который выслушал меня очень внимательно. Записал каждое слово и пообещал поддержку. Вместе мы разработали целую спецоперацию. Так я и оказался в костюме мастера по обслуживанию кондиционеров в усадьбе Поленова.

Марина. Паника

Я научилась быть незаметной. Я не училась этому специально, все произошло само собой – люди перестали меня видеть. Смотрели насквозь. Когда я проходила мимо – они не оглядывались, не слышали моих шагов. Недавно я заходила к Борису, говорила с ним – но слова словно испарялись на лету, как облачка морозного пара. И просто до него не долетали. Словно я стала привидением.

А в тот день я гуляла. Слонялась по дорожкам. Шла и не узнавала сад – он был совсем не тот, что в прошлом году. И хотя повсюду что-то цвело и благоухало, в воздухе искрило беспокойство. Само благоухание было каким-то щемяще знакомым, напоминающим горение церковных свечей. Марине бы понравилось – ее любимый запах. Казалось, это какая-то ее потусторонняя ворожба. Потянуло невнятным беспокойным сквозняком. И тут я увидела их. Точнее, сначала заметила коляску. Потом Бориса: он стоял рядом и держал на руках этого младенца. Меня они не замечали.