И это взойдёт

Все внутри меня запульсировало – я слышала ритм своего сердца. Грудь, уютно расположившаяся в его ладонях, совсем отогрелась, но соски опять торчали – уже не из-за холода. Он высвободил правую руку и скользнул ею вниз – к трусикам. Я инстинктивно перехватила его движение, но задержала лишь на несколько секунд. Его палец ввинтился в меня и теперь подрагивал внутри, как будто он звал им кого-то – «иди сюда!», заставляя меня замереть.

– Это снаружи ты ледышка, – прошептал он. – А внутри такая горячая. Прямо печка.

Я глуповато хихикнула и тоже перешла на шепот:

– Что, будем во мне пирожки печь?

– Флора, не шути со мной, – выдохнул он.

И тут я поняла, что решилась. Сейчас это случится, мой первый раз – здесь, с ним.

Больше всего в этом процессе мне понравилось «после» – лежать обнявшись, как будто весь мир остановился и в этот момент не замышляет ничего плохого против тебя. Защищенность. У меня возникло это чувство. Казалось, с этого момента Антон берет на себя ответственность за меня. Он так уверенно рулил процессом сближения, четко знал, когда что сказать, что делать с руками и ногами и куда девать нос, чтобы тот не мешал целоваться, что я ожидала, что он и дальше будет вести себя так же: всегда все знать, направлять и поддерживать.

Мы вернулись на участок, надеясь увидеть готовые траншеи и утомленных, но гордых проделанной работой киргизов. О том, что что-то пошло не так, я догадалась сразу, как только мы шагнули за ограду. Все киргизы сгрудились в одном месте и что-то бурно обсуждали на своем языке. К счастью, масштаб неприятности оказался невелик – всего лишь осыпались стенки траншей. Целый день работы псу под хвост. Хорошо еще, что не засыпало никого из работников. Это была подстава – Эмма уже обнаружила нашу ошибку и с большим интересом наблюдала разыгрывающийся спектакль с крылечка. На меня смотрела с особенным неодобрением.

«Хорошенькое начало, – ехидно крикнула она. – Если вы и дальше продолжите в этом духе, мы все уйдем под землю».

Я смотрела на Антона. Ждала, что он что-то скажет или сделает, выправит ситуацию. Он тоже сверлил меня взглядом, сжав челюсти так, что, казалось, сейчас раздастся звук крошащихся зубов. Наконец выдавил злобным полушепотом: «И все из-за того, что кто-то все бросил и захотел купаться».

Я чуть не села на землю от удивления: и это после всего случившегося! Следом за разочарованием меня захлестнула волна возмущения. Так и подмывало в ответ плюнуть в него ядом и ответить, что все из-за того, что кто-то ни хрена не знает о том деле, на которое подписался. Этот кто-то не может даже вырыть элементарную колею для трубы! Мог бы и выяснить, как стены траншей укреплять! (Я не задумывалась о том, насколько комично обвинение в непрофессионализме звучало бы из моих уст.)

Я перевела взгляд с Антона на киргизов, а с них – на Эмму. И поняла, что взрослой и ответственной придется быть мне. То, что мужчина уверенно тебя трахает, говорит о том, что он половозрелый, но совершенно не означает того, что он взрослый.

– Мы все исправим, и будет как надо, – со всем самообладанием пообещала я Эмме. – Я отвечаю за конечный результат и уверяю, что он будет достойным.

– Надеюсь! – снизошла до милости Эмма. – Я приму только качественную работу!

Киргизы поплелись ужинать и ночевать в свою бытовку, а мы с Антоном сели каждый в свою машину и поехали по домам. Даже не попрощались. Я рулила и думала о том, как бы вся эта затея с садоводством не стала для меня большой траншеей с осыпавшимися стенками, на дне которой я окажусь.

В общем, чего стоит Антон, стало понятно в первые же дни нашего знакомства. Но его удачная внешность и то, что оба мы были молоды и днями напролет терлись бок о бок на участке, привело к тому, что отношения сами собой стали близкими. Через пару дней мы помирились, а через пару недель я стала так часто оставаться у него ночевать, что проще уже было переехать. И я перевезла свой жидкий скарб к нему – в комнату у конечной станции метро. Все произошло само собой, даже буднично, без той мучительной неловкости, страха и сомнений в себе, которые всегда охватывали меня рядом с Егором.