…И мы станем единым целым. Благодаря и вопреки. Так вот она какая – любовь!

Не смотря на полное отсутствие денег, не было ни одного дня, чтобы Гэлл возвращался в их каморку на чердаке, которую сдавал им хозяин таверны, в которой Дори работала и уборщицей, и посудомойкой, и официанткой, трезвым. Он начал поколачивать Дори, упрекая её во всех своих несчастьях: и за то, что потащилась за ним, и за то, что не приносит удачу в картах, и за то, что она-то сыта, а у него маковой росинки во рту с утра не было, и за то, что они прозябают в этом вонючем клоповнике. А то, что Дори трудилась с восхода солнца до последнего посетителя, ради крыши над головой и остатков еды на тарелках, Гэлла ничуточки не трогало.

Настал день, когда хозяин таверны потребовал у Гэлла вернуть взятые в долг деньги, да ещё и с процентами, грозясь вышвырнуть его из города в чём мать родила или… Или заставить Дори расплатиться с ним натурой. Он уже давно с вожделением поглядывал на «рыжеволосую бестию», как он мысленно её называл. Да, собственно говоря, и на работу её взял с прицелом попользоваться её молодым горячим телом, а потому охотно давал Гэллу деньги в долг. До поры, до времени.

Дори долго не соглашалась, хотя Гэлл и кулаками, и ногами её «уговаривал». Бил прицельно по тем местам, где не остаётся синяков – нельзя же портить «натуру». Сломалась Дори только на его слезах, когда он пьяненько начал ныть, что закончится его жизнь в сточной       канаве с голой задницей на потеху всем его обидчикам.

Одной ночью, проведённой в постели с боровом Купером⁸, возврат долга с процентами не обошёлся. И Дори получила парочку увесистых оплеух от Гэлла за их большое количество, хотя он же сам его и оговаривал. Купер, в целом, остался доволен Дори, хотя она и вела себя с ним более чем сдержанно, но вот с количеством ночей прогадал. Их явно было мало. И он с удовольствием открыл кредит Гэллу, предвкушая ещё более страстные ночи с рыжеволосой бестией.

Время возврата второго долга наступило ещё быстрее, чем первого. И Дори уже огребла от Гэлла за то, что согласилась на постель с Купером без сопротивления (к чему сопротивляться неизбежному?). «Ревнует!, – окатило душу Дори тёплая волна, – Значит, любит!» И с этим радостным знанием секс с нелюбимым прошёл гораздо легче, чем в прошлый раз. Она просто не открывала глаза, и заняла позицию сверху, так проще было представить себя с худосочным Гэллом вместо борова Купера.

Идею, как выйти из круговорота долгов, сам того не желая, подал Гэллу Купер. Они яростно торговались, сколько ночей должна отработать Дори в постели кредитора, и Купер в сердцах прикрикнул на потерявшего совесть Гэлла, что за такие деньги, даже солдаты гораздо больше получают в салоне «У Китти». Гэлл убавил аппетиты, а здравая мысль поселилась в его голове, пустила корни и взрастила очень даже жизнеспособную идею. Гэлл хоть был и пустым человечишкой, но отнюдь не дураком. Рано или поздно доход от сдачи в наём тела Дори должен был закончиться: либо Куперу она наскучит, либо они столкуются напрямую, без него. И что тогда делать ему? На что жить? И его изворотливый ум выдал решение всех проблем: надо уговорить Дори поступить в салон «У Китти», а самому пойти на службу в армию. Там ему не надо будет думать о крыше над головой, он всегда будет сыт и одет. Судя по развесёлым гулянкам солдат в салоне «У Китти» и хвастливым пьяным разговорам в таверне Купера, денежки у них в карманах водились. Да и тело Дори ещё лет десять-пятнадцать будет приносить доход. И, не в пример сегодняшнему положению, будет уходить не на этот клоповник и помои с тарелок, а ему, Гэллу, в карман. Ждать обогащения пятнадцать лет Гэлл не собирался. Ему чудилось, что и тройки-пяти лет трудов Дори в качестве шлюхи хватит, чтобы сколотить неплохое состояние, достаточное, чтобы ему можно было вернуться домой, в Англию, и там начать какое-нибудь своё дело. Сама Дори в его дальнейшие планы не входила. Но это она поняла гораздо позже.

Идея Гэлла о её переходе в разряд «девочек» салона «У Китти» не вызвала у Дори никаких возражений. Она здраво рассудила, что, по сути, ничего в её участи не поменяется. Наоборот, может быть, даже изменится к лучшему. Ей не надо будет проводить с хозяином всю ночь, а лишь 2-3 часа с клиентом, а абстрагироваться от того, что она занимается сексом не с любимым, она уже научилась. Не надо будет думать о еде и крыше над головой. Да и в любом случае – куда ей деваться, когда Гэлл уйдёт в солдаты? Ведь Купер не звал её замуж, а, значит, её положение станет ещё более подневольным и неустойчивым (уж, здесь Гэлл постарался в красках расписать, что её ожидает без его защиты).