И отрёт Бог всякую слезу с очей их (СИ)

С замусоленной фотокарточки Эдварду дружелюбно улыбалась белокурая Дитлинде Эккарт. По мнению Эда, если и существовал дьявол, то одной из его внебрачных, и от того особенно озлобленных, дочерей легко могла бы быть эта женщина. Несмотря на то, что он обещал себе не прерывать ничьих жизней, отрицать того, что с её смертью все смогли наконец вздохнуть спокойно, Эдвард не мог. Он прищурился, разглядывая острые черты бледного юнца — так вот кого он так ему напомнил!

— Эта женщина — твоя мать? — голос Эда был полон непонимания и неприязни.

Ульрих поднял мутный от боли взгляд на одного из виновников смерти Дитлинде.

— Пошел ты… — зло выплюнул он и обмяк в руках Ала.

— Вот дерьмо! — раздосадованно махнул рукой Эдвард. — Теперь ещё этого придурка в больницу тащи и объясняйся, с какого чёрта он нам на головы свалился.

Спать Эдварду хотелось нестерпимо, да ещё и пострадавшая голова нещадно кружилась. Сделав два неловких шага, он стек на диван. Пока Ноа хлопотала рядом с ним, помогая стянуть сапоги и лечь поудобнее, Ал выудил из видавшего виды потёртого саквояжа верёвку и примотал Ульриха к креслу, а сам расположился напротив. Все равно искать врача сейчас было бы пустой тратой времени и сил.

Наутро, по прибытии поезда на главный вокзал Франкфурта, троица захватила с собой саквояж, посылку и полубессознательного впавшего в горячку Ульриха и направилась на поиски ближайшего госпиталя или отделения полиции. Всё-таки идти к адресату, указанному достопочтенным херром Веллером, в таком своеобразном сопровождении они не хотели, да и не могли себе позволить. Хотя оба брата были убеждены, что не в меру ретивого юнца никак нельзя оставлять на произвол судьбы: если это и правда сыночек Дитлинде, то ждать от него можно было любой гадости.

Сдав в отделение полиции незадачливого путешественника, «видимо, неудачно упавшего в коридоре в поезде», как очень убедительно охарактеризовал ситуацию перебинтованный Эдвард, троица наконец-то отправилась по указанному Веллером адресу. Благо, выданные заказчиком деньги казались баснословной суммой, поэтому Элрики и Ноа, не долго думая, взяли такси. Когда же автомобиль, шурша шинами, остановился напротив огромного особняка, Эд даже присвистнул: до чего же контрастной была эта страна! Пока они, как и большая часть местного населения, перебивались в воды на воду, а в самом лучшем случае, с воды на хлеб, небольшая прослойка богачей жила, словно короли. В Аместрисе, конечно, тоже существовало социальное расслоение, но то ли Эд не так остро замечал его, живя на жалование государственного алхимика, то ли все же курс на милитаризм накладывал свой аскетический и прагматический отпечаток на жизни всех граждан страны.

Расплатившись с водителем, путешественники забрали нехитрый багаж и драгоценную посылку и направились по аккуратной дорожке к воротам. Их тут же встретили люди, очевидно, из прислуги и повели внутрь.

— Херр Шаттерханд сейчас в оранжерее, — учтиво поклонившись, сообщила молоденькая горничная. — С вашего позволения, я проведу вас туда, следуйте за мной.

Эдвард шёл за девушкой, прижимая к груди драгоценную посылку. Он не мог отделаться от ощущения того, что сейчас произойдет что-то важное. Ал тоже был сам не свой, но нервировать брата опасался. Когда же горничная, наконец, открыла перед ними дверь, всем троим стало ясно, что пойти на попятную уже не получится.

— Прошу вас, проходите, — она жестом пригласила гостей войти.

— Благодарю вас, Линда, — голос принадлежал мужчине, похоже, средних или преклонных лет. — Вы свободны.

Наконец, из-за высокой стены экзотических растений выехало инвалидное кресло, в котором сидел человек среднего возраста. У него не было обеих ног немногим выше колена, на лице красовались старые шрамы, словно от ожога, и отсутствовали мочки ушей. На его коленях сидел огромный белый кот. Безногий подъехал поближе к долгожданным визитерам и оглядел всех испытующим взглядом внимательных карих глаз. Элрикам взгляд показался очень и очень знакомым.

— Что ж, я ждал вас, — он улыбнулся, — старина Веллер давненько обещал мне эту посылку, да только дюже долго искал надёжного курьера.

Мужчина продолжал улыбаться и изучать глазами гостей. То ли ему отчаянно не хватало общения, то ли его очень заинтересовали его посетители.

— Меня зовут Эрнст Шаттерханд, — он подъехал ближе к братьям и протянул руку стоявшему чуть впереди Эду.

— Эдвард Элрик, — пожал руку нового знакомого Эд, пытаясь вспомнить, где и когда он уже видел эти глаза и слышал этот голос. — А это мой младший брат, Альфонс. И Ноа, — он кивнул на стушевавшуюся цыганку. — Вот, собственно, посылка, ради которой нас сюда послали.

— Как вы добрались? — прищурился Шаттерханд. — Смотрю, не без приключений?

— Упал в поезде, — улыбнувшись, чистосердечно соврал Эдвард. — Пустяки.