И отрёт Бог всякую слезу с очей их (СИ)

У Кугера в кабинете сидела посетительница, от взгляда на которую даже у однолюба-Маттиаса перехватило дыхание. Подумав о том, что полицайрат не промах, если она, конечно, посетила его в частном порядке, Хан отдал начальнику отчет и поспешил удалиться.

— Очень надеюсь, что ты не подвела меня под монастырь, чертовка, — пробубнил полицейский, вглядываясь в написанный аккуратным почерком отчет комиссара.

— Ну что ты, mein kleiner Schlingel, — она плотоядно улыбнулась, — тебе ли не знать, что иной раз и самый законопослушный гражданин может попасть в переплет. И тут ваша прямая задача, как стражей порядка, всячески помочь ему.

Кугер потер вспотевшую лысину. И зачем он перестраховался и позвал ее на разговор? Только потому что в этом идиотском деле мелькала фамилия ее протеже? А теперь вместо того, чтобы получить очки в свою пользу, он обязательно проиграет, потому что не проиграть этой дьяволице невозможно.

— Ты хочешь, чтобы я прикрыл его задницу? — не выдержал Кугер.

— Фу, как грубо, — скривилась Ласт. — Я лишь хочу, чтобы ты не мешал делу идти своим чередом и чтобы не выплыла информация о подмене. Более того, — она перешла в наступление, — с чего ты взял, что чего-то хочу я? На сей раз ты сам позвал меня.

— Может, я соскучился по твоим прелестям, — брякнул полицайрат — надо было срочно сглаживать ситуацию.

Ласт откинулась в кресле, сдвигая манто так, чтобы был виден глубокий вырез платья и засмеялась тихим грудным смехом. Как глупо выглядел этот похотливый старый пузырь!

— О, mein kleiner Schlingel, — грустно пропела она, — кажется, злой рок хочет разлучить нас. Я ныне помолвленная девушка и более не могу принимать участие в ваших играх без крайней необходимости.

У Кугера загорелись глаза. Наконец-то у него появится рычаг для пусть и минимальных, но манипуляций — вряд ли ее будущий муж придет в восторг, если узнает о маленькой, но пикантной детали в биографии невесты. Перемена в настроении полицейского не укрылась от Ласт: пусть самодовольный идиот думает себе, что хочет, пусть верит в то, что отныне сможет выставлять ей встречные условия — тем сильнее будет его разочарование впоследствии! Тем паче она слишком привыкла к бездоказательным кривотолкам со стороны, чтобы обращать на них внимание. И они не шли ни в какое сравнение с ее информацией о великовозрастном извращенце Герберте Кугере.

***

Хельмут Шлезингер сидел в пивной и, вопреки стереотипам о порядочных бюргерах, пил не пиво, а виски с содовой. В обществе Туле его ни одна собака не воспринимала всерьез, даже вежливый Кимблер был таковым только ввиду воспитанности. Тем проще было влиять на этот змеиный клубок извне. А ведь наверняка теперь этот глупец и пассионарий Хоффман, у которого на лице написана симпатия к евреям и прочим отбросам, вместе со своей лупоглазой пассией думает, что его не позвали на собрание благодаря Кимблеру. Хельмута очень интересовало, чем же Хоффману так не понравился химик. Чутье подсказывало, что странные татуировки тут играли не последнюю роль. Каким надо быть идиотом, чтобы поверить, что брезгливый педант Зольф Кимблер, даже по молодости и глупости, на спор сделал такие чудные наколки на таком видном месте? Казалось, этот человек не мог быть безмозглым юнцом, он словно из материнского лона вышел взрослым и нудным. Что же до Хоффмана — пусть обвиняет химика во всех смертных, ему, Хельмуту, это было на руку.

Шлезингер заказал ещё стакан виски с содовой. Надо было очень крепко подумать, как вернуть расположение верхушки Туле Анне. Никто из Центра не обрадуется такому выводу из игры блестящей агентессы. Девушка в глазах духовных лидеров общества была безупречна за одним исключением — связь с этим самым Исааком Хоффманом. Да ещё и связь внебрачная. Хорошо бы, чтобы для Центра это так и осталось тайной — их реакция на подобные выходки была непредсказуема: то они объявляли подобное государственной необходимостью и прощали всё и вся, то выводили агента из игры одним из множества способов. Осталось вложить в головы этих перестраховщиков, что фройляйн Вульф — идеальные глаза и уши. И она совершенно прекрасно справляется с тем, чтобы притворяться несведущей пустышкой, сходу готовой раскрыть все карты. Впрочем, вероятно, с этим можно было и повременить — сами догадаются, не идиоты. А в том, что они не идиоты у Хельмута никогда не было сомнений — первое, что должен усвоить хороший разведчик, так это то, что никогда не стоит недооценивать врага.

***

Гретхен сидела на полу перед мутным зеркалом, забаррикадировавшись в своей комнате, и, обняв себя за плечи, раздирала ногтями кожу. Берг день ото дня становился все страшнее и непредсказуемее. Сначала он лишил ее дневного заработка за злополучные бежевые трусы. Потом на время своего отъезда отдал ее одному из руководителей AGFA, оформив командировку.