И отрёт Бог всякую слезу с очей их (СИ)

— Что он умел, этот Багровый? — само наименование алхимика вызывало однозначные ассоциации.

— Взрывать. Он мог виртуозно взрывать все, что угодно. И кого угодно.

***

— Добрый вечер! — колокольчик звякнул, когда на пороге цветочной лавки появился улыбающийся мужчина в светлом тренче и шляпе.

Ноа подобралась — Грейсия отошла, а как на неё, цыганку, отреагирует столь респектабельный, судя по внешнему виду, клиент, она не могла себе даже представить. За время работы откровенного хамства или неприязни не выказывал никто, но косо смотрели многие, очень многие.

— Здравствуйте, — кивнула девушка, — вам помочь?

Кимбли поджал губы. Ему нравилась эта лавка и её хозяйка, и он не ожидал увидеть здесь цыганку — бывший алхимик держал нос по ветру и прекрасно понимал, как стоит относиться к этим людям. Однако пока у него не было формального повода.

— Простите, — начал он, снимая шляпу и оглядывая витрину, — а могу я поинтересоваться, где фройляйн Грейсия?

Ноа вздрогнула — она заметила на ладони мужчины татуировку, так напомнившую часть того, что рисовали Эд и Ал при открытии Врат. Также девушке бросились в глаза следы почти сошедших синяков на лице посетителя: характерная легкая желтизна очерчивала нижний контур левой скулы.

— Она скоро подойдет, — цыганка улыбнулась, — вы можете подождать её. Или, если хотите, я тоже могу вам помочь.

— Разумеется, — он придирчиво оглядывал цветы. — Будьте добры, пять этих роз, — Кимбли указал на розово-сиреневые крупные бледные бутоны. — И перевяжите лентой, пожалуйста.

— Разрешите, — проходя рядом с ним, она мимолётно коснулась его предплечья рукой.

…Выжженная серая земля простирается перед ним, стоящим на возвышении. Кажется, сам воздух пропах смертью. Он смеется исступлённо, кажется, вот-вот — и по пыльным щекам прочертят влажные дорожки слёзы экстаза. Серая земля изрыта воронками, всюду мёртвые тела, мир утратил краски — пока он не смыкает ладони, и перед ним не раскрывается волшебный, пламенный, алый цветок, пока его лепестки не осыпаются искрами, оставляя на сером небе росчерк багрянца. И по серой земле багровыми реками течёт кровь, словно неизвестный художник, набросавший углём унылый пейзаж, взял банку киновари и щедро пролил поверх…

Ноа с трудом справилась с приступом тошноты.

— Вам плохо? — он обернулся к девушке.

— Нет-нет, благодарю вас, — цыганка отшатнулась от протянутой татуированной ладони. — Всё в порядке.

Она ещё долго смотрела вслед странному посетителю — истинно говорят, внешность обманчива! Мысль о том, что он, скорее всего, постоянный посетитель лавки вызвала у цыганки суеверный ужас — хотя он ничем не выказал неприязни и даже напротив, был чрезвычайно корректен — девушка не хотела смотреть в его глаза. Это были глаза убийцы.

— Ноа, как успехи? — цыганка вздрогнула от неожиданности, не заметив возвращения цветочницы. — Я смотрю, витрина изрядно опустела за моё отсутствие!

Вошедшая Грейсия принесла ещё горячие колбаски и кофе. Выслушав, кто заходил, она покивала и обрадовалась.

— И как пожилая фрау? Не скандалила? А как тот мужчина в шляпе?

Вопросы сыпались на Ноа как из рога изобилия.

— Нет… — цыганка поджала губы — что она могла сказать?

— Я в них не сомневалась, — улыбалась Грейсия.

— Даже в мужчине в шляпе? — слова сорвались с губ сами собой.

Грейсия испытующе посмотрела на Ноа — конечно, она привыкла, что слова таких, как он, имеют значительный вес, и сейчас цыганка боялась подобных людей значительно больше, чем простых работяг.

— Между прочим, у него невеста — еврейка.

***

— Невеста? — округлил глаза Эд. — А он тут времени зря не теряет!

— Завидуешь? — Энви водрузил тощие ноги на журнальный стол.

Ноа рассказала братьям и гомункулу про посетителя и свое видение. Ал нахмурился и поджал губы, Энви расплылся в улыбке, а Эд…

— Перестань, — буркнул Элрик-старший, — просто интересно, какая женщина в своем уме свяжется с Кимбли.

Цыганка была не согласна с Эдвардом — не увидь она того, что для ее глаз не предназначалось, ей бы и в голову не пришло плохо думать об этом вежливом и на первый взгляд приятном человеке. Но, похоже, Эд знал примерно то же, что и она.

— Ладно тебе, — протянул Энви, — не так уж он и плох.

Ал вздрогнул — он помнил последнюю битву, в которой Хейнкель нанес Багровому алхимику тяжелейшее увечье, помнил их разговор, и совершенно не желал еще и здесь получить врага в лице этого человека с вывернутой наизнанку моралью и витиеватой логикой.

— Я и не говорил, что он плох, — посерьезнел Эдвард, — если бы не он, не знаю я, где бы мы все были.

— Вопрос в том, что ему нужно, — подал голос Альфонс, подняв голову от учебника по химии. — Может, стоит поговорить с ним и выяснить, по какую он сторону баррикад?

========== Глава 27: Aliena vitia in oculis habemus, a tergo nostra sunt/Чужие грехи у нас на глазах, а свои - за спиной ==========

Die Spur ist frisch und auf die Brücke

tropft dein Schweiss dein warmes Blut

ich seh dich nicht ich riech dich nur ich spüre Dich

ein Raubtier das vor Hunger schreit witter ich dich meilenweit

<…>

Du riechst so gut

gleich hab ich dich

Jetzt hab ich dich