И отрёт Бог всякую слезу с очей их (СИ)

========== Глава 28: Metiri se quemque suo modulo ac pede verum est/Правда в том, что каждый мерит себя своей меркой ==========

Red it is time for action

Time for us to play our part

If we unite what’s divided

We tighten the social knot

Red planet,

Red sky

This world ends in a blast

Red planet,

Red sky

We’re one people at last

Samael «Red Planet»

— Ты уверен, что они все еще нас ждут? — хмурилась Анна.

Исаак покачал головой — хотя они и правда обещали прийти к Элрикам полторы недели назад, он был уверен, что братья и сами не ждали их чётко в срок — слишком много всем нужно было успеть.

— Уверен, — твёрдо сказал он. — Тем более я почти уверен, что Хаусхоффер категорически отказал им в доступе в общество.

Сам Макдугал волновался, но по другим причинам. Он отдавал себе отчет, что на этот раз придется приоткрыть перед Анной завесу, прикрывающую тайну об Аместрисе с другой стороны, и его беспокоило, как женщина к этому отнесется. Исааку порой казалось, что его любовница не верит ни в чёрта, ни в бога, и просто искусно играет роль экзальтированной дамы, интересующейся эзотерикой и прочими сомнительными идеями, вроде путешествий во времени.

Дверь им открыла девушка-цыганка. Анна напряглась — неужели новые справедливые и чистые душами знакомцы Исаака держат прислугу? Однако, когда эта девушка прошла вместе с гостями в столовую и села за общий стол, гостья успокоилась и принялась разглядывать разношёрстную компанию выпуклыми водянистыми глазами. Цыганка и аккуратно стриженный блондин, отложивший в сторону книгу и вежливо представившийся как Альфонс Элрик, показались ей нормальными и даже симпатичными, а вот остальные двое…

Один сидел в кресле, закинув тощие ноги в слишком обтягивающих штанах на журнальный столик и потягивал вино. На вид ему было от силы лет восемнадцать, хотя взгляд его был больше похож на взгляд топчущего эту землю лет пятьдесят, не меньше. И глаза странного цвета, фиалковые — Анна глаза подобного оттенка, только более темные, видела только у одного человека. У народного комиссара по делам национальностей на Родине.

Второй был одет по странной моде, она могла бы, пожалуй, принять его за девчонку благодаря густой пшеничной косе, если б не знала о нём больше. Из всех четверых он смотрел наиболее настороженно — в разведке часто были люди с подобным взглядом.

— Господа и дамы, — начал серьёзно Исаак после того, как все представились, — думаю, пришло время поговорить начистоту. Анна, дорогая, я попрошу тебя нас всех выслушать.

По мере рассказа увлёкшихся и от того периодически перебивавших друг друга Хоффмана и того самого, с косой, Анне всё больше и больше казалось, что она попала в дурной сон — мало ей было врат, бомб и прочей эзотерической чепухи, так еще и Исаак, её Исаак тоже оказался из этих… шамбаланутых… А ведь казался совершенно нормальным человеком.

— Я посмотрю, очаровательная фройляйн нам не верит, — гадко протянул Энви. — Плюнем и найдем союзничков посговорчивее или докажем ей, что мы не психи, а, фасолина?

Анна вздрогнула — из всех присутствующих этот голенастый юнец со взглядом старика пугал её больше прочих.

— Пошёл ты, — огрызнулся Эдвард. — Если ты клоун — сам и устраивай своё дурацкое представление, нечего других впутывать.

— Подождите, — подала голос Ноа, — позвольте мне.

Она положила руку на плечо дёрнувшейся Анны.

…Над площадью с башнями красного кирпича, слегка поддаваясь дуновению ветра, реет привязанный аэростат, так схожий с привычными дирижаблями. На его боку красуется алая пятиконечная звезда, атмосфера праздника переполняет всю площадь, заливая её таким ярким, красным восторгом…

Лицо Анны пошло пунцовыми пятнами, когда Ноа описала увиденное. Исаак нахмурился — СССР? Его Анна родом из этой страны? Сердце словно пропустило удар и дыхание перехватило — если это правда, это, по его мнению, было просто великолепно!

— Вы… вы все так можете? — её голос дрожал.

— Не совсем, некоторые еще похуже, — обрадовал женщину Энви, метнув предупреждающий взгляд в открывшего было рот Альфонса.

— Так вот, о бомбе, — перевел тему Эдвард. — Нам надо её найти. Я знаю, какой псих сделал эту штуку и сколько людей полегло, пока он добывал этот свой уран. Если она взорвётся — этот мир утонет в крови.