И снова здравствуйте!

Дело в том, что по Киевскому шоссе, не доезжая до города Наро-Фоминска, на противоположном от него, высоком берегу реки Нары, был установлен памятник, олицетворяющий подвиг советских воинов, остановивших врага. Потому что с этого направления наступление немцев было остановлено именно здесь — на берегах Нары… Памятник этот представлял из себя установленную на постамент шестидюймовую гаубицу-пушку типа МЛ-20 — одно из самых знаменитых советских орудий второй мировой! Так вот, насколько я помнил, от памятника Жукову в деревне Стрелковке и до этой гаубицы-пушки было около сорока двух километров. Ну, плюс-минус… И, помниться, у нас, в будущем, году, даст бог памяти, в две тысячи двадцать пятом такой забег устроили. Отмерили марафонскую дистанцию — сорок два километра сто девяносто пять метров, и дали старт. Вот я, предложил Борису Николаевичу организовать подобный забег. На вполне олимпийскую дистанцию. Что было очень актуально со многих сторон, ибо страна сейчас находилась на этапе активной подготовки к Олимпиаде-80, каковой придавалось огромное значение. Потому что, кроме того, что это само по себе суперзначимое событие не только со спортивной, но и с политической точки зрения, это была и первая Олимпиада, которая должна была пройти в Восточной Европе, и первая Олимпиада, которую принимала социалистическая страна. Так что подобная увязка между патриотическим воспитанием и подготовкой к Олимпиаде, должна была добавить куратору этого мероприятия немало очков на аппаратном уровне! И Пастухов мгновенно оценил моё предложение. Но, следует отметить, сразу вцепляться в моё предложение он не стал, а сначала спросил:

— А потянешь?

Я небрежно фыркнул.

— Смотри, — Борис Николаевич покачал головой, — ты ещё… м-м-м… не совсем взрослый, — деликатно намекнул он на мою молодость, — а марафонская дистанция очень выматывающа.

— Да ерунда! На подобные дистанции я уже бегал. Расстояние от моего города до Стрелковки как раз двадцать километров, а ещё до прошлогоднего забега пробегал это расстояние туда и обратно без перерыва. А сейчас вообще бегаю так регулярно. Минимум раз в две недели! — тут я на мгновение задумался, а потом решительно кивнул: — Если бежать на результат — тут да, не уверен, что покажу хорошее время, хотя, вроде как, в три часа с небольшим укладываюсь.

— Три с небольшим — это сколько?

Я слегка смутился.

— Ну-у-у… лучшее время — три девятнадцать где-то. Но оно было один раз. Но из трёх сорока уже давно не выьбегал! Так что если не на время — пробегу точно!

Короче, мне пообещали всяческую помощь. И в издании книжки, и в организации нового забега. И если с забегом эта помощь начала оказываться мне практически сразу, то вот с книжкой всё как-то застопорилось. И только в начале декабря у нас дома, наконец, раздался телефонный звонок.

— Добрый день, я могу услышать Маркова Романа?

— Да, конечно, я слушаю!

— Вас беспокоят из издательства «Лениздат» …

Когда через десять минут я положил трубку, то улыбался как кот, объевшийся сметаной. Мою книгу берут в печать. Причём, с тем же гонораром за авторский лист, как и в «Молодой гвардии». Но новая книжка у меня почти в полтора раза больше по объёму… Хотя деньги сейчас для меня не главное! У меня ещё гонорар за первую книжку пока по большей части на сберкнижке лежит. Я с него кроме как на банкет по случаю папиной защиты ещё максимум рублей сто пятьдесят потратил… Главное в том, что с двумя изданными книгами я теперь, даже не смотря на свой возраст, могу вполне претендовать на то, чтобы меня приняли в Союз писателей. А нынче это не тогда. В прошлой жизни я вступил в Союз когда был уже состоявшимся писателем с десятками книг и тиражами в несколько миллионов экземпляров. Как-то не особенно мне это было нужно. Но, повторюсь, сейчас не тогда! Просто так с улицы с рукописью не придёшь — всё зарегламентировано. Так что, чтобы издаваться безо всех этих танцев с бубнами, на которые мне сейчас приходилось идти — членство в Союзе писателей просто необходимо. А ещё оно давало возможность сосредоточиться на творчестве, никуда официально не трудоустраиваясь. В любом другом случае ты, непременно, должен был иметь хоть какое-то иное место работы. Иначе в действие вступала 209 статья УК РСФСР «о тунеядстве» (то есть название у неё было несколько другое, но все называли её именно так) — и привет зона! Именно поэтому всякие музыканты, поэты и свободные художники частенько подрабатывали дворниками, истопниками и всем таким прочем. А вовсе не от нищеты и отсутствия востребованности. Хотя и такое случалось…