И в пути народ мой. «Гилель» и возрождение еврейской жизни в бывшем СССР

«Новых русских евреев» характеризует вызывающее тревогу отсутствие представлений о том, что считается еврейским, а что – нет. Например, на Западе вы не встретите еврея, который будет носить нательный крест или держать дома предметы христианского искусства; в бывшем СССР все иначе. Путешествуя по этим краям, я часто видел евреев с крестом на шее. Не мог я, например, не заметить крупного креста, украшавшего куратора еврейского отдела важного московского музея. Еще удивительнее мне было то, что Макс, добросовестный и трудолюбивый студент-администратор из киевского «Гилеля», носил на шее большой крест – и при этом с энтузиазмом участвовал в мероприятиях «Гилеля». Когда я спросил у него, почему, он, не смущаясь, ответил, что это подарок дорогого ему человека и он носит его как украшение. Когда я разъяснил Максу историю еврейских ассоциаций с крестом, он несколько дней подумал, а потом крест снял.

По ходу одного из визитов в украинскую глубинку меня пригласили в дом лидера одной из еврейских общин. К своему изумлению и даже ужасу, я увидел, что в гостиной висят картины большого формата на темы из Нового Завета: младенец Христос, Мария, Иосиф и пр. Я, видимо, от изумления потерял дар речи – или просто не набрался смелости спросить у еврейского лидера, чем объясняется такой выбор.

Притом что в своих культурных предпочтениях новые русские по большей части придерживаются универсализма, гуманизма и светского мышления, в последние годы для многих неверующих прежний подход сменился участием в религиозных обрядах – это стало частью набирающего силу религиозного возрождения. В больших сегментах российского общества идут поиски религиозных корней. Как бы удивительно это ни звучало, но многие новые русские, принадлежащие к Православной церкви, равно как и многие православные священники, по происхождению – евреи. Самый знаменитый пример – Григорий Эдельштейн, православный священник и одновременно отец бывшего спикера Кнессета (2013–2020) и бывшего заместителя министра абсорбции Юлия Эдельштейна. Мой покойный друг профессор Юджин Вайнер рассказывал мне, что в 1999 году, будучи директором специальных программ «Джойнта» в России, он посетил семинарию в Сергиевом Посаде; к своему ужасу, он обнаружил, что почти у трети будущих священников есть еврейские корни. Подобная тяга к созданию духовных связей, которая наблюдается у людей с еврейскими корнями, представляется крайне значимой.

Один историк Русской православной церкви пишет, что большинство людей, пришедших в лоно церкви, не интересуются серьезными проблемами богословия. Их, скорее, привлекают ритуалы, пышные церковные церемонии, лишь время от времени им нужна «малая доза духовности».

А как обстоят дела в еврейской общине? Сейчас почти в каждой большой и средней еврейской общине в бывшем СССР есть своя синагога. «Джойнт» и всевозможные еврейские религиозные организации преуспели в возвращении себе зданий, конфискованных при советской власти. Многие здания за последнее время отреставрированы и выглядят очень привлекательно, некоторые даже великолепно. Однако даже в Шаббат и в праздники – не говоря уже о будних днях – эти возрожденные синагоги по большей части пустуют. Из этого можно сделать вывод, что евреи не присоединились к религиозному возрождению, которое пережили многие народы России, – разве что, как было сказано ранее, многие новые русские потянулись к Русской православной церкви. Среди этих новых русских немало евреев. Безусловно, отчасти тут дело в языке, поскольку в бывшем СССР преобладают ортодоксальные синагоги и молитвы там читают на древнееврейском. Однако мне представляется, что подлинные причины сложнее. Одна из проблем с возвращением евреев к иудаизму связана с тем, что религиозные деятели совсем не прилагают усилий, чтобы разработать стратегию привлечения, которая учитывала бы духовные нужды, культурные потребности и интеллектуальное любопытство еврейских масс.

Евреи и Церковь