И время остановилось

– Мило с твоей стороны, но боши любят совать нос не в свое дело – а мой-то нос уж точно не спрячешь. Найдут меня – всем конец. Я подставляю вас под удар, пока живу у Марселины. Почти два года просидели тихо – и то хорошо. Надо уходить.

Скрестив руки на груди, хозяйка яростно вскинулась:

– А о дочке вы подумали? Куда ж вы ее опять потащите?

Ариэль бросила полный муки взгляд на Дину, увлеченно складывающую деревянные кубики.

– С вами моя девочка в безопасности. Ей всего четыре, в таком возрасте документы не нужны. Сойдет за вашу племянницу.

– Вы с ума сошли! – запротестовала Марселина. – Месье Моро, да скажите же ей!

Поразмыслив, Леандр предложил Ариэль пока повременить и посмотреть, как будут развиваться события. А там можно и поискать более надежное убежище. Ариэль без особой уверенности кивнула, и у Аурелии сжалось сердце. Марселина позвала всех подкрепиться перед дорогой домой, но Аурелия так разволновалась, что кусок в горло не лез. Сейчас помогли бы только объятия Антуана – чтобы забыться в них хоть на миг, не думать о страшной угрозе, нависшей над близкими…

* * *

Антуан объявился четыре дня спустя, за считаные минуты до одиннадцати, до комендантского часа. Он проскользнул в калитку и прокрался к дому, под его ногами похрустывал иней. На пороге его встретил Леандр, держа тлеющую сигарету, от которой вился дымок. Аурелия, укутанная в меховой полушубок матери, ждала рядом с отцом. Завидев Антуана, она сорвалась с места и кинулась ему навстречу.

– Слава Богу, наконец-то! Я вся извелась!

Антуан торопливо ответил на ее поцелуй и шепотом спросил:

– Вы знали, что я сегодня вернусь?

Леандр затушил сигарету и увлек молодых людей в дом. Захлопнул дверь, задернул штору и жестом велел говорить потише, чтоб не разбудить спавших наверху Мари, Жюльена и Луи. На цыпочках все прошли на кухню, которую освещали только свечи. Леандр пояснил:

– Знать не знал, но, когда вчера утром полиция начала меня о тебе расспрашивать, я понял – решишь у нас укрыться.

На самом деле они с Аурелией не спали почти всю предыдущую ночь – ждали, что он вернется. Фернан рассказал, что выстрел в лесу – просто случайность: немцы заподозрили, что Антуан прячется в чащах вокруг Шатийона после того, как прикончил офицера.

– Значит, вы все знаете, – выдохнул Антуан, и в его голосе смешались страх и облегчение.

– В общих чертах. Надеюсь, ты сам все объяснишь.

Измотанный Антуан опустился на стул напротив Леандра.

– Я и не думал, что они вас потревожат, – извиняющимся тоном начал он.

– Обычная проверка. Твои документы подобрали на месте преступления. По тому адресу тебя не нашли, вот и явились ко мне как к мэру – знаю ли я такого-то. Ясное дело, я сказал, что едва-едва. Вроде поверили.

Антуан кивнул, его осунувшееся лицо было бледным. Аурелия собрала на стол хлеб, паштет, сыр и кусок каштанового пирога.

– Так что стряслось-то? – торопила она. – Ты и вправду прикончил офицера?

– Да не совсем так… Мы с одним парнем как раз младенца переправили, отдали людям из ОПД[51]. Тут подъезжает машина, из нее двое бошей – и встают неподалеку. Офицеру приспичило отлить. Вот идиот, да?

Леандр подпер рукой подбородок и жестом велел продолжать.

– Ну, Мишель и дал маху. У него в прошлом году в Шатобриане убили друзей-коммунистов. Он как увидал этого борова в чистеньком мундирчике – прямо зубами заскрипел, решил отомстить за своих.

– Твою мать! – выругался Леандр. – И ты ему позволил?

– Да я пытался ему помешать! – оправдываясь, воскликнул Антуан. – Только ведь ему всего восемнадцать, ни о чем не думает… Я и глазом моргнуть не успел, как он за пистолет – и в офицера пальнул, прямо в упор. А второй бош, который за рулем был, давай стрелять в ответ. Ну, мы бежать. Я со страху и не заметил, как бумажник из кармана выпал.

Минут через двадцать бешеной гонки он это понял, но возвращаться за бумажником было, конечно, поздно. Осознавая, что его будут искать, Антуан не рискнул ехать домой поездом. Мишель скрылся, а сам он два дня отсиживался в подвале, потом по амбарам, пробираясь ночью, окольными тропами, чтоб не напороться на патрули.

– Будто снова из Германии бегу, – закончил он, глядя на Аурелию.

– Спасибо хоть не больной на этот раз, – заметила та. – Зато ты опять в подполье. На ферму Перренов тебе теперь ходу нет, там засада. К тому же полиция наверняка сцапала твои листовки.

– Знаю, – вздохнул он. – Что ж, укроюсь у коммунистов, у них есть убежища.

Аурелия резко выпрямилась на стуле:

– Чтобы тебя там убили? Нет уж, спасибо! Твой Мишель наглядно показал, до чего доводит их безрассудство.

Леандр поддержал дочь. Никак нельзя было позволить Антуану увязнуть еще глубже.

– Комнатой прислуги со времен выброски никто не пользовался, – сказал он. – Вот там, наверху, теперь и будешь жить. Само собой, днем на улицу носа не высовывать.

– Я не могу подвести сеть! – запротестовал Антуан.

– Придется, парень. Хотя бы на время, пока бороду не отрастишь и я тебе новые документы не добуду… Ладно, хочешь – передам им весточку, – смягчился Леандр, видя, как тот скис.

– Буду очень признателен. Связаться с ними просто.