И время остановилось

Шарль, не говоря ни слова, одарил Аурелию напоследок мерзкой ухмылкой и, хлопнув дверью, скрылся в гостиной. Глубоко вздохнув, девушка сухо бросила Изабель Тардье:

– Стряслось то, что вам нужно подыскать Элизабет нового учителя музыки.

И, резко развернувшись, вышла под ошеломленным взглядом собеседницы.

Назавтра Изабель Тардье пришла к ней после уроков. Аурелия разозлилась, завидев, как та движется ей навстречу с приклеенной фальшивой улыбкой. День и без того выдался препаршивый: в разгар дня во двор ворвался кабан, располосовал директору руку, а одну малышку довел до истерики. Пабло в конце концов пристрелил бедную животину из дробовика. Оружие держать запрещалось, и все перепугались, что сейчас пожалуют жандармы, но пронесло. И вот теперь мадам Тардье заявилась, чтобы закатить ей скандал из-за вчерашней сцены. Только этого не хватало!

– Мадам Тардье, чем я могу вам помочь? Если вы ищете дочь, она под навесом, играет с Луи.

Гостья, сохраняя благожелательный вид и уверенный взгляд, решила сразу перейти к делу:

– Я прекрасно знаю, где Элизабет, спасибо. Хотела лишь сказать, что искренне сожалею, если мой сын повел себя с вами непозволительно.

– «Непозволительно»? – повторила Аурелия. – Мадам, ваш сын угрожал моей семье. Я бы назвала его поведение возмутительным.

Улыбка Изабель Тардье мигом увяла, и в ее взгляде что-то мелькнуло.

– Увы, боюсь, с тех пор, как Шарль завел новые знакомства, он уже не тот, что прежде, – пожаловалась она. – Но, поверьте, больше этого не повторится, даю слово. Элизабет будет очень рада продолжить с вами занятия.

Аурелия покачала головой. Ноги ее больше не будет в этом доме. Пусть отец твердит, что семейство Тардье не такое уж гнилое и потихоньку помогает Сопротивлению деньгами, но Аурелия теперь шарахалась от них, как от чумы. Было ясно: они процветают лишь потому, что ведут дела с немцами! Благотворительностью было легко рисоваться перед другой стороной – чтобы потом, когда придет время, не отвечать за свои дела!

– Мне очень жаль Элизабет, мадам, – ответила Аурелия. – Но своего решения я не изменю.

– Понимаю, – кивнула Изабель Тардье и двинулась к дочке.

Аурелия смотрела, как девчушка что-то шепчет покрасневшему, как помидор, Луи. Похоже, эти двое приглянулись друг другу с тех пор, как Аннетт взяла Элизабет в их игры. Та обмолвилась, что родилась с Аннетт в один месяц и год. Пусть Луи и младше на два года, он явно неравнодушен к хорошенькой кареглазой брюнетке. С тяжелым сердцем Аурелия подумала: в этом безумном мире нет ничего ценнее детской невинности. Сейчас она отдала бы что угодно, лишь бы вернуть собственную.

31

Ссора Аурелии с Шарлем Тардье заставила Леандра спешно увезти Ариэль из Шатийона. Если этот юный болван уверился, что Марселина прячет Антуана, гестапо могло нагрянуть в любой миг. Через сеть, с которой Антуан не терял связи, нашли пожилую пару, потерявшую на войне единственного сына. Те согласились приютить Ариэль. Семнадцатого марта, на рассвете, с опухшими от слез глазами, она уехала в сопровождении Леандра. Пятилетняя Дина, никогда не разлучавшаяся с матерью, если не считать бегства из Парижа, была безутешна. Душераздирающие рыдания малышки довели до слез и Марселину с Аурелией, которые безотлучно находились в Ла-Шемольер. Лишь Аннетт удавалось хоть как-то утешить Дину. Обессилев от слез, девочка под вечер уснула.

– Умеет моя Ненетт с малышами ладить, – с гордостью сказала Марселина.

– А вы с мужем больше детей не хотели? – осторожно спросила Аурелия.

Арендаторша горько улыбнулась.

– Природа, милая, не всегда дает чего хочется.

Устыдившись бестактности, Аурелия сменила тему:

– Будем надеяться, Дину скоро отвезут к Ариэль. Им обеим, наверное, невыносимо тяжело.

– Ваш отец сказывал – там, где он ее упрятал, боши не больно-то лютуют. Глядишь, скоро и дочурку туда переправят.

Аурелия молила об этом всей душой. Разлука матери и малышки терзала ее сердце. Ну почему все так несправедливо? И почему никто не остановил Гитлера, пока не стало слишком поздно?

На следующее утро, пока Марселина подметала двор, девушка в смятении ждала отца. Тот, оберегая их, не назвал точного места, где спрятал Ариэль. Но вдруг Шарль Тардье умудрился за ним проследить? В третий раз за утро Марселина принялась ее уверять, что все обойдется.

– Скоро месье Моро вернется, помяните мое слово.

И верно – не прошло и пяти минут, как у въезда на ферму послышался шум мотора.

– Вот видите! – обрадовалась арендаторша. – Никак возвращается.

Аурелия не успела и слова сказать, как Дина, примостившаяся на табурете у окна, воскликнула:

– Ой, какая страшная черная машина!

Обе женщины в ужасе переглянулись. К дому приближался не отцовский «Бугатти», а блестящий черный «Ситроен».

– Гестапо! – побледнела Аурелия. – Тардье, гнида, все-таки нас выдал!

Арендаторша поджала губы, но взяла себя в руки. Сунула Дину в объятия девушки.

– Живо в заднюю дверь! Спрячьтесь в сарае, в сене. Бегом!